В свои 92 года Арсентий Матвеевич выглядит весьма воинственно. Командный голос, четкая речь и ясная мысль отторгают даже саму мысль о глубокой старости. Возраст выдают лишь осторожная поступь — наследие пулевого ранения в ногу — да плохое зрение.

В 29-лет попал он на фронт, но успел хлебнуть военного лихолетья и до призыва. Дома в с. Лавово Темниковского района осталась жена с тремя детьми. Письма от нее Арсентий Матвеевич получал часто, содержание которых не менялось : все одно — трудно, голодно, страшно. Он успокаивал как мог и заверял ее, что скоро войне конец.

А на деле-то выглядело все по-иному. Военные действия только-только разворачивались, немец нахрапом брал территорию за территорией. И никто не знал, сколько продлится это кровопролитие. Арсентий Матвеевич был зачислен в роту минометчиков. Обучали на деревянном орудии, с ним в бою делать нечего, а настоящего не было. В пехоту не  переводили,  дабы больше времени шло на за-

Фото из газеты.

нятия. Пока уразумели, вспоминает Арсентий Матвеевич, две атаки бойцы дивизии успели отбить без нас. Лишь в следующем бою «заговорили» минометы. За год со своим боевым товарищем прошел тульскими, смоленскими дорогами войны...

— Однажды, — рассказывает ветеран, — сидим в ложбине с орудием наготове, наши в деревне рядом отдыхают. Смотрим, нем-цы с автоматами тихо так идут. В наступление, значит, пошли. Стрелять нельзя, себя обнаружим раньше времени, ну я и побе-жал окольными путями сообщить. Добрался, атаку отбить не удалось, но обошлись малыми потерями.

Потрепанная дивизия передислоцировалась в соседнюю деревушку. Там располагался штаб полка. Немец, однако, шел следом. В перестрелке Арсентия Матвеевича и настигла шальная пуля.

В такой неразберихе раненого никто и не заметил. А он отполз от дороги вглубь леса, и как только стихла стрельба, решил про-бираться в деревушку своим ходом. Три километра ползком по мартовскому снегу показались ему вечностью. Только к ночи он добрался до места. А там вовсю шел бой. Затаился в одном из домов, улучил минуту и подал голос : мол, помогите, ранен. Один из офицеров услышал. Помог перебраться на повозку. Только тронулись, началась бомбежка. Лошадь рванула и... на ходу выброси-ла Арсентия Матвеевича прямо на дорогу. Не помнит, сколько пролежал, но только после обстрела подобрали его наши. В сан-часть не повезли, перед ними стояла другая задача. Так и сказали истекавшему кровью минометчику : придется потерпеть. Спас Арсентия его величество случай. Проезжавший местный житель на лошади предложил свои услуги. Так он оказался в санчасти. Пулевые ранения в ногу и между лопатками констатировал врач. Несколько месяцев проходил лечение, а потом пообещали отпуск. Но семья так и не дождалась его, командир дивизии отменил приказ : на передовую.

И снова на плечах у Арсентия Матвеевича миномет, и снова бой. Нестерпимая боль не отпускала ни на минуту : орудие весило более 20 кг. В конце концов, одноногий солдат лишь обуза на фронте.

А вот в тылу дело найдется. Так он попал в Выксу на завод, где делали танки. Обучили профессии электросварщика — и пошли рабочие будни. По 12 часов длилась смена, но жаловаться было некому, все работали в одинаковых условиях. И рацион не изо-биловал яствами.

Дисциплина была строгая. За смену Арсентию Матвеевичу нужно было сварить швы на трех танках, потом объем увеличился до четырех. Фронт диктовал темпы работы. Всякого неподчинившегося отправляли на передовую, несмотря на бронь.

Арсентий Матвеевич и сам себя не щадил, работал до седьмого пота. Понимал, что победа куется сообща. Искры от сварки без конца прожигали ботинки, в конце концов перешел на лапти : другого выхода не было. Только они еще быстрее сгорали, остав-ляя следы ожогов.

Шли дни, годы, казалось, не наступит долгожданный день Победы. А в нее верили все. 9 мая 1945 года Арсентия Матвеевича эта новость застала во время ужина в час ночи. Тогда все просто ошалели от радости.

— Всю смену, — вспоминает ветеран, — душа пела. За ночь много дум передумал. О семье, о своем будущем. А что, ведь мирное время начиналось.

Однако дома он появился только в августе 1945-го. И сразу за работу. А потом один за другим родились еще шестеро и стало в семье шесть дочерей и три сына.

Все выросли, все почитают отца. Жена Арсентия Матвеевича умерла давно. Все заботы об отце взяла на себя младшая дочь Любовь, 22 года она с ним. Недавно он перенес операцию на глазах. Хотя это никак не повлияло на "бойцовский характер,"го-ворит он и, смеясь, добавляет :

— Вот ордер получил на квартиру, совсем хорошо заживу, теперь главное не помереть до новоселья, всё-таки 93-й пошел. По-годки Арсентия Матвеевича давно уже покинули этот мир, а он бодр духом. И надеется пожить в своем новом жилище. Там и детям, и 13 внукам, и 12 правнукам, и 2 праправнукам хватит места.

— Это в однокомнатной квартире-то ? — смеется Люба, не позволяя себе и голоса повысить. Удивительная вещь : она не пере-чит отцу, сажает герань потому, что это цветок Стрельца — знака зодиака Арсентия Матвеевича. Делает много такого обыден-ного, что иным кажется, балует. Нет, говорит Люба, я просто люблю папу. Это же так просто. Теперь детей очередь обеспечить ему достойную старость. В доме, кроме газового отопления, и то только в передней — на большее не хватило средств — нет ни-каких удобств. Арсентию Матвеевичу они как раз нужны. Нога раненая ноет и ходить много не дает.

— А что ? — парирует ей отец. — Вот соберемся в день 60-летия Победы на новоселье и посмотрим, кто прав.

Люба, нежно окинув взглядом отца, грустно добавляет :

— Он ведь у нас с 12 лет работал. Столько испытал в этой жизни. Все меряет мерками военных лет. Так она, проклятая, и не по-кидает его память.

Арсентий Матвеевич во время беседы то и депо поглаживал свою осанистую бороду. Он, как бы угадывая мои мысли, вдруг сказал :

— Это чтоб молодым не казаться. А то старухи не верят моим годам, говорят, прибавляю. Я в 80 лет дрова еще колол на зависть другим. И валенки пришлось самому валять, и корзины плести, и... Эх, поработал... Сейчас жить хорошо, да годы подпирают... Только б не было войны. Проклятой.

   Л. Ширикова, п. Явас.
Районная газета "Время и жизнь", 2005 г.