ТЕКШОНЬ

Встали на востоке серебряные горы,

Высятся на юге восковые горы,

Заслонили север каменные горы,

На небе чернеют грозовые тучи.

С трех сторон закрыли села эти горы.

Нет пути-дороги через них на волю.

Среди них, как в яме, маются эрзяне,

Не живут, а стонут в голоде мокшане.

Только лишь на запад есть одна дорога, Только на закате есть проход за горы.

Но никто дорогой той идти не хочет.

Змеи там — Миняша и Сэняша — встретят.
Тяжело эрзянам — зло пришло в их села.

По домам болезни, будто волки бродят.

Мрет народ голодный, на тот свет уходит. Норов путь забросил на родимый Мастор. Хлеб родить не хочет в поле Масторава.

По деревням-селам ходит Смерть-Кулома

И косою ржавой машет, жизни косит, Радуясь, ликуя, распевает песни

И сердца словами жалит, убивая :

— Ой, не бойся, эрзя, встреть меня без страха !

Не страшись ты, мокша, голода и мора.

На тот свет давайте быстро собирайтесь !

На том свете, эрзя, жизнь не знает горя.

На том свете, мокша, жизнь, что вечный праздник.

Там не пашут землю, там поля не сеют,

Но едят там вволю, пьют пуре и позу ...

Волосы встают от слов Куломы дыбом, Сердце леденеет, меркнет свет небесный.

Но воскликнут люди :

— Бог наш, дай нам счастья !

Пусть Пурьгине грозный сокрушит Кулому ! Он огонь горящий из печи достанет

И в лицо Куломе бросит с гневным криком :
— Вот душа, Кулома, что огнем пылает.

В ледяные руки ты её возьми-ка !

Пламенем свирепым опалю тебя я.

Почернеет лик твой будто головешка.

Пламени боится старая Кулома,

Потому не сможет в дом войти с косою.
По другой дороге за своей добычей

Зашагает дальше, злая от досады.

Не задушишь, дьявол, ты народ эрзянский, Пред бедой не встанет мокша на колени.

Им на этом свете радоваться жизни,

А не горе мыкать, проливая слезы ...
Есть на Мастораве на века обычай :
Свалятся деревья, но оставят корни.
Из корней побеги молодые встанут,
А из них деревья вырастут другие.
В роде Кудадея тоже так же было.
Срок настал — в нем вырос молодой отросток.
Словно белый лебедь по семи деревням
Стала весть носиться, принося всем радость:
— Родился, родные, внук у Кудадея.

Весь пошел он в деда разумом и силой.

Текшонь — так назвали славного младенца,

Чтоб, как Кудадей, он стал вождем народным. Всем удался Текшонь : молодецкой статью, Черными глазами, светлыми кудрями.

Жил и рос он, зная лишь одну заботу :

Сил, ума и знаний всяких набирался.

Вот уж двадцать лет как двадцать дней минуло. Текшонь — добрый парень, молодец пригожий. Только он печален, хмурится, как туча.

Думы его гложут, не дают покоя.

Спать ложится ночью — на душе тревога, Пробудится утром — боль и грусть на сердце. Видя, как страдает молодой хозяин,

Конь по-человечьи говорить с ним начал :
— Каждый вечер, Текшонь, ты о чем горюешь ?

По утрам в какой путь отправляться хочешь ?
— В путь далекий ехать, конь мой, собираюсь. Кудадейский Мастор вызволить хочу я.
— Ой, на Кудадейский Мастор не ходи ты ! Дедовскую землю вызволять не думай !

Слышал я, хозяин, путь туда недобрый.

Слышал я, хозяин, путь туда опасный.

Всюду вдоль дороги вырыты там ямы,

А вдоль ям тех колья острые забиты.

Головы людские маются на кольях.

На одном колу лишь головы нет, Текшонь.

Коль туда поедешь, ждать тебя он будет.

Обошел все села Текшонь, сход собрал он.
Поклонился трижды старикам-владыкам :
— Дайте слово молвить, мудрецы седые.

Вот о чем совета попросить хочу я.

Кудадейский Мастор надо бы вернуть нам. Вызволить бы надо нам родную землю.
— Текшонь, Кудадея-чародея внук ты.

Может быть, большое дал тебе он счастье.

Все тебя на подвиг мы благословляем,

Верим — что победу ты для нас добудешь.
Начал в путь далекий Текшонь отправляться, Горько-горько Мазай жаловаться стала :
— Ой, услышь-ка, Текшонь, ты меня ушами !

Ой, утешь-ка, Текшонь, ты меня словами !

Как услышу вести о тебе я, муж мой ?

Ты живой иль мертвый — как о том узнаю ?
— Видно, вот как, Мазай, я тебя утешу.

В матицу воткну я стрелу золотую.

Если жить не буду я на белом свете,

Со стрелы той капать алая кровь станет.

Ты тогда за мною, Мазай, в путь отправься.
— Как тебя найти мне, Текшонь, расскажи-ка ?
— Ты меня отыщешь, хоть и трудно будет.

Много птиц по небу синему летает.

Журавлей ты встретишь, воронов и уток.

Этих птиц небесных обо мне ты спросишь.
Обнял Текшонь Мазай, попрощался с нею.
Дом родной покинул, вышел на дорогу.
Птицей быстрокрылой перешел чрез горы.
В темный лес спустился. В том лесу дремучем
Конь остановился и затрясся в страхе.
Смотрит Текшонь — ямы вырыты по лесу,
Вдоль ям колья в землю глубоко забиты.
Головы людские маются на кольях.
Смотрит Текшонь дальше — в том лесу поляна
С пестрыми цветами и травой высокой.
Средь травы белеют молодые гуси,
Словно комья снега на лугу весеннем.
Как у змей гремучих жала, у них клювы.
Будто свечи тлеют, светятся глаза их.
К Текшоню навстречу гуси зашагали,
Головы над лугом приподняв высоко.
Взволновался Текшонь, поднял меч свой острый,
Хочет напуститься на гусей нечистых.
Обернулись гуси в девушек красивых —

Юных, белолицых, стройных, обнаженных.
— Здравствуй, славный парень, молодец пригожий !

Ждем тебя давно мы для утех любовных.

Хоть одну, хоть всех нас возжелай сейчас же.
— Ох, не ту вы песню, девицы, запели.

Пусть любить вас будет этот меч мой острый. Показал он меч свой — девицы исчезли,

Вмиг в змей обратились, расползлись по лугу. Смотрит Текшонь дальше. Посреди поляны

Озеро синеет ключевой водою.

Легкая прохлада от него исходит.

Подошел к воде он, утолять стал жажду.

Вдруг раздался голос :
— Кто мою пьет воду ?
На краю поляны дуб стоял могучий,

Рядом с ним виднелся змей семиголовый.

Изрыгал он пламя из всех ртов огромных.

Конь, в лесу стоявший, начал, испугавшись, Умолять Вармаву голосом печальным :

— Ох, ветров богиня, приоткрой-ка двери !

Из амбаров бури выпусти на волю.

Пусть сюда примчатся, на поляну эту,

И остудят воздух и погасят пламя,

Текшоня прикроют от огня Миняши ...
Слышит Текшонь — ветер загудел над лесом, Появились тучи, дождь полил холодный.

Стало легче биться с семиглавым змеем.

Раз махнет мечом он и ударит змея —

Две слетят на землю головы змеиных;

Он два раза змея страшного ударит —

Три слетят на землю головы гремучих.

Чуя смерть, от страха завопил Миняша :
— Истекаю кровью, Текшонь, умираю.

Утолю дай жажду в озере пред смертью.
— Утоли, змей, жажду, ключевой водою,

Раны ею вымой, чтобы боль утихла.
— Утолю я жажду и умру спокойно.
Полумертвый к озеру приполз Миняша,
Погрузился в воду, досыта напился.
Как вошел он в воду — исцелились раны,
Снова появились головы на шеях.

Весело смеяться начал змей над парнем :
— Молодец ты, Текшонь, что помог мне выжить. Кто воды вот этой в озере напьется,

Тот сильнее трижды, чем был прежде, станет. Смерть тебе, обидчик ! — завопил он грозно

И направил пламя из всех ртов на парня. Разъярился Текшонь, кошкой прыгнул к змею,

В меч вложил все силы и ударил, гневный, —

На две части разом разрубил Миняшу.

И сказал спокойно, ненависть скрывая :
— Силу, что сильнее, змей, не одолеешь.

Разум, что яснее, не затмишь обманом.
— Вон душа уходит. Час настал мой смертный. Выполни вторую мою просьбу, Текшонь :

Видишь — дуб столетний на краю поляны,

Рядом с ним могилу вырой для меня ты.

Начал рыть могилу Текшонь для Миняши. Зашумел лес темный, гул в земле поднялся. Облаком спустился с неба Белый Лебедь

И сказал :
— Будь умным, Текшонь, равно с силой.

Если ты исполнишь, парень, просьбу змея

И его зароешь под столетним дубом,

Заберет с собою он земную силу

И бесплодным станет Кудадейский Мастор. Разведи костер ты и сожги Миняшу

И развей по ветру ненавистный пепел.

Лишь тогда вернешься ты домой с победой.
— Ой, спасибо, Лебедь, за совет хороший.

Разожгу костер я и сожгу Миняшу.
Облаком поднялся в небо Белый Лебедь.

Под столетним дубом пламя запылало.

На костре огромном Текшонь сжег Миняшу

И змеиный пепел по ветру развеял.

После искупался в озере студеном,

Утолил в нем жажду влагой животворной

И продолжил путь свой трудный и опасный. Кудадейский Мастор он решил объехать.
В это время вышла из гнезда Сэняша

И пошла на ключ свой посмотреть журчащий. — Ой, прошел здесь кто-то по траве шелковой !

Ой, пил кто-то воду из ключа чужого !
Молодец хороший затоптал траву здесь,

Молодец пригожий из ключа пил воду.

Дай-ка отыщу я удалого парня !

Дай-ка погублю я молодца-красавца !

Почему без спроса он по лугу ходит ?

Почему без спроса он мою пьет воду ?
По траве, где след свой молодец оставил,

Зашагала тихо старая Сэняша.

Шла, шла — приустала. Отдохнуть присела. Посидев — вздремнула, крепким сном уснула. Мимо шел обратно молодец удалый,

Текшонь, возвращался, проходил по лугу.

Он увидел — дремлет старая Сэняша,

Он приметил — крепко спит змея, сны видит. Вынул он из ножен острый меч железный, Размахнулся, силой молодой играя, —

Шесть голов Сэняше отрубил мгновенно.

Сонная, вздохнула тяжело Сэняша

И запричитала на весь лес, рыдая :
— Я тебя, пригожий парень, умоляю !

Поклонюсь тебе я, Текшонь, трижды в ноги !

Не руби мечом мне голову седьмую !

Ой, не отрывай ты мой язык последний !

Все мое богатство, Текшонь, ты получишь

И коня, что скачет, словно легкий ветер.
— Получу и так я все твое богатство.

Все равно, Сэняша, конь твой моим будет.
— Белая береза у меня дочь, парень.

И ее, красотку, подарю тебе я.
— Я и дочь, Сэняша, получу задаром

И рабыней черной сделаю красотку.
Поднял меч и снес он голову седьмую,

Отнял жизнь и душу у змеи Сэняши.

Кудадейский Мастор от врагов очистил.
Держит путь обратный Текшонь с легким сердцем. Радостный и бодрый две горы проехал.

По горе серебряной спускаться начал.

В это время гуси на лесной поляне

Меж собой такое дело замышляли :

— Дайте-ка Текшоня мы сейчас догоним

И коня, ужалив, с резвых ног повалим ...
Распростерли крылья гуси — полетели,

Текшоня догнали, месть свою свершили.

Конь и Текшонь вместе вниз с горы скатились

И разбились насмерть на камнях и кочках.

Дома у Текшоня Мазай молодая

На стрелу со страхом золотую смотрит.

Вот с нее на землю начала кровь капать.

Порыдала Мазай, собралась в дорогу.

Вышла в поле, диким полем побежала.

Где идет, там плачет, причитает, стонет.

На восток и запад и на север смотрит.

На какую сторону идти, не знает.

Знать, туда идти ей, куда сердце тянет.

Вот летят навстречу журавли и гуси.
— Журавли и гуси, я прошу, скажите :

Может быть, видали сверху, где мой Текшонь ?
— Мы не знаем, Мазай, твоего Текшоня.

Мужа твоего мы, Мазай, не видали ...
Вот летят навстречу вороны с востока,

Грозовою тучей на небе чернеют.
— Вороны, прошу вас, сядьте ненадолго,

На лугу зеленом дайте отдых крыльям.

Знаете вы, видно, где мой муж, мой Текшонь ? Видели, наверно, где мой друг сердечный ?
— Видели мы, Мазай, твоего Текшоня.

Мы тебе расскажем, где твой друг сердечный.

На востоке синем есть гора до неба,

Под горой родник есть чистыйги глубокий.

Вот под той горою был убит твой Текшонь,

Рядом с родником тем муж лежит твой мертвый, Ей вожак поведал, самый старый ворон.

— Напои его ты ключевой водою

И все раны вымой на могучем теле.
Семь полей широких Мазай пробежала
И нашла Текшоня под крутой горою,
Что под синим небом серебром сияла.
Был в кровавых ранах бездыханный Текшонь.
Как родник журчащий Мазай увидала,
Вспомнила, что ворон старый говорил ей.
— Дай-ка напою я Текшоня водою !

Дай-ка ему раны вымою на теле !
Напоила мужа, раны все помыла —
И смерть отступила, на ноги встал Текшонь,
После сна как будто утром пробудился —

Сильный и красивый, лучше, чем был прежде. Поклонился Мазай в пояс и сказал ей :
— Вырвала у смерти, Мазай, мою душу,

Исцелила тело, жизнь мне возвратила.

То же исцеленье ты теперь коню дай.
И коня водою Мазай напоила.

И ему на теле раны окропила.

И, заржав, на ноги встал конь, исцеленный.
— А теперь сама ты, Мазай, искупайся.

Смой с лица печалей и страданий знаки.

Никогда ты больше знать не будешь горя.
Дикой уткой Мазай к роднику спустилась.
Как сама Ведява, погрузилась в воду.
Серебром на теле кожа засияла.
Раны и ушибы зажили мгновенно.
Смотрит Текшонь — слышит песню счастья в сердце.
Словно Анге, Мазай юная красива.
Заново как будто в роднике родилась.
Все печали смылись ключевой водою.
Вот Мазай и Текшонь в дом родной вернулись. Добрую весть в села принесли с собою.

Вновь собрал сход Текшонь, поклонился старцам

И сказал народу, роду Кудадея :
— Я убил, прикончил, ворога Миняшу,

Сжег его и пепел по ветру развеял.

Я Сэняше сонной головы отрезал

И скормил их птицам, воронам смердящим.

Снова нашим будет Кудадейский Мастор.

Ждет к себе обратно нас земля родная.
Посветлели лица у мужчин угрюмых,

Стали веселее женщины и дети.
— Будь над нами азор*, Текшонь ! — закричали. — Будь вождем ты мудрым на земле на нашей.

Мы пойдем, веди нас, на родную землю.

Мы уйдем отсюда, из живой могилы.
Сунул Текшонь в ножны меч, двух змей сразивший, И запел, вознесши руки к небосводу :
— Мастор родился — жизнь зародилась.

Что на свете родилось вначале ?

Что на свете выросло вначале ?

Первым на небе солнце родилось,

После на небе месяц родился.

Что на свете третьим родилось ?

Третьим на свете народ родился,

Роды и племена появились.

Какой народ родился в начале ?

Эрзя родилась, мокша родилась —

Эрзя-мокшанский народ народился.

* Азор — хозяин.

Рисунок Н. Макушкина

Мордовский фольклор

На первую страницу