Республика Мордовия

 Историко-этнографический сайт

О районе
Администрация
Депутаты района
Деловая жизнь
Культура и образование
Здравоохранение
Общественные организации
Отдых и туризм
Новости

Мокшень

English

Français

А. Мухин "Весна. Первый выгон", 1959 г.

ТРАДИЦИОННЫЕ ЖИВОТНОВОДЧЕСКИЕ ОБРЯДЫ МОРДВЫ

Видное место в традиционной культуре мордвы отводится обрядам, направлен-ным на увеличение плодовитости скота и пчел, обережения его от болезней и падежа, от хищных зверей и кражи. Для этого применялись различные магичес-кие средства, в основе которых иногда лежали те или иные разумные приемы. Одни обряды проводились в сроки календарного животноводческого цикла — момента выгона скота на пастбище и начало стойлового периода, другие — при-урочивались к общим традиционным праздникам, третьи — связаны с куплей-продажей животных, а также с их болезнью.

Сезонные скотоводческие обряды. Вплоть до начала XX века у мордвы прово-дились моления, посвященные как покровителям скотоводства — Калдаз аве (м.), Кардаз аве (э.) и Кардаз сярко (э.), так и божествам отдельных животных. Так, перед Рождеством в дар им забивали свинью. Делали это особым образом. Назначенное животное откармливали три или более недель, ему, например, обя-зательно отдавали барду от рождественского пива. За три до забоя свинью впус-кали в избу, где она жила под печкой. Перед закалыванием женщины вешали на шею жертвы полотенце, за которое затыкали несколько березовых веток. Хозяин дома забивал животное у камня кардаз сярко, на котором его и палили. Свиное мясо отваривали, затем на этом бульоне варили лапшу, из ножек готовили холо-дец, а из головы мордва Нижегородской губернии делала особое кушанье "золо-тая борода" : сваренную голову клали на блюдо и расстилали перед ней в виде бороды пучок окрашенных в красный цвет ниток. Хозяева выносили свиную го-лову к камню кардаз сярко, а затем обходили с ней все хозяйственные помеще-ния, в которых молились их покровителям : в овчарне Реве пазу (э.), Уча шкаю (м.) (богу овец), в конюшне Лишме пазу (э.), Лишме шкаю (м.) (богу лошадей) и т. п.

Вечером под Новый год мордва чествовала покровителя свиней Тувонь паза, шкая. К этому событию, как и на Рождество, забивали свинью. Если хозяева не могли себе позволить заколоть подряд двух животных, то они оставляли от рож-дественской свиньи ноги. Тувонъ паза молили уберечь свиней от волков, а также дать как можно больше поросят : «черных и белых, каких сам любишь». В жертву божеству в хлеву оставляли свиные уши, ноги и хвост. Мордва Симбирской гу-бернии перед Новым годом в честь Калдаз (Кардаз) авы вместо свиньи заби-вали корову. Её голову приносили в хлев и молили покровительницу домашних животных послать удачу в разведении скота.

В этот вечер дети совершали обход домов, подобный рождественскому колядо-ванию. Они исполняли песни таусяи. По своему содержанию, магическим функ-циям и форме они во многом напоминают колядки :

Тавунся ! Бабушка, отвори, ноги замерзли !
Тавунся ! Куда ты, милый, ходил ?
Тавунся ! Ходил просо смотреть.
Тавунся ! Какое, милый, просо ?
Тавунся ! С яичный желток зерно.
Тавунся ! С большой пирог колос.
Тавунся ! С оглоблю стебель.
Тавунся ! Лутушки, лутушки.
Тавунся ! Давай, бабушка, пирожок !

Мордовские песни-таунсяи более древнего происхождения, чем колядки, кото-рые возникли на основе новогодних песен-таунсяев путем приурочения к рож-дественским дням и замены припева «таунся» словом «коляда».
 

ный в эти дни скот не будет голодать и в остальное время года, — так и идея принадлежности скота к семье. Корова, лошадь, овца — это не просто сельско-хозяйственный инвентарь, а как бы члены семьи, и о них надо заботиться так же, как и о прочих домочадцах. Иногда для скота пекли особый хлеб, пироги, ле-пешки в виде фигур животных, птичьих гнезд, хозяйственных построек и т. п. Например, на молян, посвящённый свиньям — Тувонь озкс — готовили пирожки в виде свиней, колобки по размеру куриного яйца. На Крещение также делали лепешки или хлеб, напоминающие лошадей, кур, овец, одонья, скотные дворы. Для женщин их пекли в виде куриного гнезда, для мужчин — копны. В Наров-чатском уезде Пензенской губернии пекли большой пирог, на который ставили сделанные из теста конюшню с лошадьми и коровник.

Вопрос о происхождении и значении подобных мучных изделий является спор-ным. В них  видят магическое продуцирующее начало или рассматривают как замену приношения в жертву живых животных, а некоторые учёные-этнографы считают их магическим изображением будущего приплода скота.

Остатками ритуальных кушаний наделяли скот и во время чествования божества двора Кардаз (Калдаз) авы, которое проходило недели за две до Масленицы. В конюшне на разостланное по полу сено клали кусочки жертвенных кушаний и просили : «Кардаз ава, кормилица ! Пусть наши лошади, коровы, овцы приумно-жатся ! Защити их от волков и злых людей». Затем шли в хлев, где резали гуся. Кусками ритуальной еды наделяли всех животных, включая собак.

В течение года проводилось несколько молений о здоровье и размножении ло-шадей. Лошадь играла важнейшую роль в крестьянском хозяйстве, была залогом и источником его благополучия. Вероятно, моления в честь лошадей соверша-лись издревле. До христианизации на них обязательно забивали в жертву богам жеребенка или взрослое животное. Впервые этот обряд описал в своей книге «Путешествие в Тану» венецианский купец Иосафат Барбаро (1494 г.) : «В из-вестное время года они берут лошадь, которую приобретают сообща, и привя-зывают ей все четыре ноги к четырем кольям, а голову — к отдельному колу. Все эти колья вбиты в землю. Затем приходит человек с луком и стрелами ... и стреляет в сердце до тех пор, пока не убьет лошадь. Потом ее обдирают, из шкуры делают мешок, над мясом делают какие-то свои обряды и съедают его; шкуру туго набивают соломой и зашивают ее так искусно, что она кажется цельной; вместо каждой из ног подставляют прямой брусок дерева — так, что-бы лошадь могла стоять, как живая, на ногах. Наконец они идут к какому-ни-будь большому дереву, обрубают соответственным образом сучья и прилажи-вают сверху помост, на который и помещают эту лошадь стоймя. В таком ви-де они ей поклоняются и приносят в дар соболей, горностаев, белок, лисиц и дру-гие меха ...».

В XVIII веке моление о лошадях (лишме озкс) устраивали 1-го января. К нему пекли хлеб, напоминающий по форме лошадь. Его относили в конюшню и остав-ляли там до утра. Утром молились, а затем весь день катались на лошадях. В XIX веке оно слилось с крещенским молением покровителям двора и дома, где проси-ли о благополучии всех домашних животных и птицы. К этому дню пекли хлеб, лепешки и пироги в виде животных и хозяйственных построек. В Ардатовском уезде Симбирской губернии хлеб в форме лошадиной головы клали в сосуд с овсом, а затем отдавали его лошадям. В Самарской губернии жертвенный хлеб и гусятину прятали в хлеву, чтобы их могли найти и съесть дети. После всех це-ремоний также катались на лошадях. Считалось, что в противном случае покро-витель двора рассердится и не будет присматривать за ними, отчего они могут заболеть. Кроме того, в этот день проводилось «изгнание» шайтана, и лошади, по поверью, во время катания ломали ноги злым духам — порождениям шайтана.

Подобные моления устраивались и в честь других животных. Так, о сохранности и благополучии крупного рогатого скота, о том, чтобы они давали больше про-дукции и потомства, молились во время скал озкса (моления о коровах) и бука озкса (моления о быках). В деревне Вязовка Хвалынского уезда Саратовской губернии его устраивали перед Вознесением, Все, что необходимо было для проведения церемонии, приобреталось на общие средства. Праздник проходил на холме, около берез. Им руководили четверо мужчин, которые переизбирались каждый год. В Бугульминском уезде Самарской губернии бука озкс отмечался через неделю после Троицы. Обряд жертвоприношения совершали трое пожи-лых мужчин. Молились, обернувшись лицом к востоку, прося о хорошем само-чувствии скота и жителей деревни.

Моления о рогатом скоте устраивались также на Петров день. В Городищен-ском уезде Пензенской губернии в этот день молились исключительно о здо-ровье и размножении овец, и молян назывался баран озкс. В Нижегородской губернии подобное моление проводилось осенью, в день св. Антонины, кото-рую мордва отождествляла с покровителем овец Реве пазом.

Проводились и моления о домашней птице, они были исключительно женскими. В Вознесение симбирская эрзя устраивала сараз озкс (моление о курах). А в Пен-зенской губернии заступниками птиц считались Кузьма и Демьян, в день по-читания которых и делали Кузьма озкс. Вероятно, что последний обычай возник после христианизации мордвы, под влиянием русских, которые также считали этих святых покровителями домашней птицы и забивали в их честь кур и пету-хов.

Во время этих молений приносили обычно в жертву то животное, в честь кото-рого оно устраивалось : лошадь, быка, овец, кур и т. п. Их мясо варили и съедали во время общей трапезы, а часть его — так называемую божью долю (озон-домбяль (м.), озномапель (э.) — отделяли покровителям животноводства. Божью долю составляли обычно горбушка хлеба или его крошки, куски жертвенных блюд, а также кости, голова, хвост, шкура животного и его кровь. Жертвы вешали в специальном кузовке на ветви почитаемого дерева, зарывали в землю, бросали в реку или сжигали. Особенно тщательно собирались кости жертвенных живот-ных, чтобы никто (ни человек, ни зверь) не могли их достать. Считалось, что в противном случае умрет кто-то из участников моления. Кровь жертвы непремен-но спускали в маленькую ямку, находившуюся во дворе и на месте общественных озксов, ее засыпали землей или заваливали камнем. Шкуру животного чаще всего вешали на дерево, около которого проходила церемония. Например, в селе Сели-щи Нижегородской губернии шкуры жертвенных лошадей вешали на священ-ный дуб. Их не полагалось «отнимать» у богов, считалось, что в противном случае последние могли наказать ослушника. Позже, когда эти запреты ослабли, в шкуре стали делать множество отверстий, чтобы ею невозможно было вос-пользоваться. Иногда ее отдавали хозяину животного или тем людям, которые забивали жертву. В отдельных местах шкуру стали продавать, вырученные день-ги шли на устройство общественных церемоний.

Животных закалывали практически на всех молениях. На мирских торжествах обычно забивали сразу несколько голов. Так, на велень озкcе резали быка или ко-рову, несколько овец и около десятка кур и гусей. Также корову и пару овец жерт-вовали богам во время озим озкса. На праздник бабань каша в основном заби-вали овцу и несколько кур и петухов, которые предназначались различным боже-ствам : черная курица — богине земли, желтая — богине урожая, пестрая — бо-гине ветра, белая — богине воды, красный петух — богине огня. Кур различных цветов, а также чёрных петуха, кошку или щенка приносили в дар богам во время так называемых неприуроченных молений, которые проводились в случае массо-вых заболеваний людей и скота, больших пожаров и т. п.

Жертвенное животное в большинстве случаев приобретали на общинные средст-ва, но иногда хозяева по очереди выделяли их из своего хозяйства. Оно должно было быть определенного цвета. Так, мордва Симбирской губернии в честь бо-жества урожая Норов авы и божества поля Пакся авы резали обычно пестрого быка. А в Самарской губернии перед севом зерновых покровителям земли Мас-тор аве и Мастор пазу жертвовали белого быка. В селе Наскафтым Саратов-ской губернии во время букань озкса приносили в дар богам трех быков : бурого, красного и пестрого. Этих животных обычно пасли отдельно от стада на хоро-ших пастбищах, чтобы они нагуляли до праздника побольше жира. Часто перед жертвоприношением их украшали : на шею вешали полотенце или кусок холста, к рогам коровы или быка привязывали ленты или цветные лоскутки. Одним из важных составных частей культового обряда являлось обливание жертвы холод-ной водой. Это делалось для того, чтобы узнать, угодно ли божеству данное жи-вотное. Если оно отряхивалось, то считалось, что бог принимает подношение. В противном случае животное полагалось заменить другим. Чтобы угодить богам, нередко сдирали шкуру с живого животного. Считалось, что боги радуются, слы-ша голос предназначенной им жертвы. Последней воздавались все возможные почести : животному кланялись в ноги, просили у него прощения и молили пе-редать богам нужды людей.

Возможно, что эти проявления почтения являются признаком существования в далеком прошлом человеческих жертвоприношений. Подтверждают это и слова молитвы, с которой обращались во время бабань озкса к Ведь аве : «Дай нам полные лавки ребят. На твоё имя надо бы колоть двух баб, а мы режем двух овец».

Важнейшими моментами в скотоводческом хозяйстве были первый весенний выгон скота на пастбище и начало зимнего стойлового его содержания. Так, ве-сенний выгон был заметным моментом в сложной социальной организации кре-стьянского хозяйства. Ему предшествовал наем пастухов и подпасков, от умения которых зависело сохранение и преумножение животных, количество получен-ной от них продукции. Организация летней пастьбы была довольно сложной со-циальной механикой : требовался договор хозяев в вопросе о пользовании угодь-ями, о продолжительности выпаса, как каждодневного, так и в целом сезонного, о способах оплаты пастуху. Все это породило множество обрядов, примет и по-верий.

Наиболее важным моментом в этом обрядовом ряду был первый выгон скота со двора. В этот день хозяйки погоняли животных веточками вербы, оставленными с праздника Вербного воскресенья. При этом говорилось : «Пусть бог их охра-няет, когда они пьют холодную воду, едят зеленую траву, даст им здоровья». Если в доме была молодушка, то именно она проводила эту процедуру. Скот сгоняли к месту лив(ф)тема-панема озкса (э., м.) — (моления первого выгона скота). Оно проводилось обычно в овраге с родником. По его склонам зажигали костры. После молитвы верховному богу и покровителю скотоводства Велень па-зу стадо прогоняли между ними. Если поблизости от села не было оврага, то для скота делали специальную траншею или земляные ворота в виде ямы, похожей на печь без крыши. Огонь здесь, как и в других обрядах, служил символом очище-ния, оберега от болезней и злых сил. С вхождением в быт мордвы христианства костры заменялись свечами, около которых ставили иконы. В обряде стал прини-мать участие священник, который кропил скот святой водой.

Огонь, который использовали в этом случае, должен был быть так называемым новым или живым. Его добывали старинным способом — трением друг о друга двух кусочков дерева. Иногда до появления нового огня во всех домах тушили печи и лучины, чтобы зажечь их от горящих углей обрядового костра, то есть жи-вой огонь считался чище любого другого и обладающим большей магической си-лой, так как добывался древним способом, а все принадлежащее старине, освя-щенное традицией, представлялось надежным. Кроме того, живой огонь часто добывали из дерева, опаленного молнией, что указывало на его «небесное», бо-жественное происхождение. У русских кое-где его так и называли — небесный огонь. Добывание живого огня широко бытовало у различных народов. В част-ности, русские изобрели для этого множество приспособлений. В них, кроме кусков дерева, использовали различную домашнюю утварь : колосники, полозья саней, колеса и т. д.

В. Маковский "Дети у огня", 1869 г.

Очищение скота путем прогона его через огонь и земляные сооружения соверша-лось и во время других обрядов. Так, после общесельского моления, посвящён-ного окончанию сева, весь деревенский скот, включая и свиней, прогоняли через дым и самодельные ворота — поставленные под углом два бревна. В Саратов-ской губернии в первую субботу после Пасхи или на Вознесение животных го-няли через специально вырытую канаву, которую покрывали деревянными бал-ками и торфом. В день святых Фрола и Лавра, когда молились о лошадях, также делали имитацию ворот : в землю врывали два столба и перекрывали их сверху третьим столбом. Иногда на перекладину клали еще ветки, на которые сыпали землю. Через такие «ворота» прогоняли лошадей или сами хозяева проезжали на них верхом. При этом для усиления магического воздействия лошадей обрызги-вали водой, а по обеим сторонам ворот разжигали костры.

С моментом первого выгона скота у мордвы был связан ряд примет. Хозяйка кла-ла под ноги животному свой пояс, фартук, лакумку (карман-сумочка у пояса) или полотенце, чтобы «привязать» его к дому, не дать «забыть» дорогу в родной хлев. На столбы ворот клали яйца — скот будет таким же тельным и круглым. Яйца и хлеб давали и пастуху, чтобы он лучше смотрел за животными. Последний обы-чай выполнялся и в день Фрола и Лавра. После выгона животных в дом нельзя было входить с пустыми руками, с собой что-то вносили. В противном случае скот мог потеряться, не прийти домой.

Отмечался мордвой и конец выпаса скота. В конце октября-начале ноября, когда стада возвращались с летних пастбищ на зимовку, проходил кардаз (калдаз) озкс — моление покровителям двора и скотоводства Кардаз аве и Кардаз сярко. Его устраивали обычно в новолуние. В молении принимали участие лишь женщины и дети. На него приходили и замужние дочери. Мужчины на это время уходили из дома и возвращались лишь к началу трапезы. Участницы просили покрови-тельницу хлева сохранить животных от болезней и падежа, благополучно дать ему перезимовать. В жертву божествам забивали овец или птицу, а также пекли блины и пироги. Часть еды клали в миску для «угощения» дворовых богов. Ее на несколько дней вешали на матицу дома, а затем отдавали животным. В некото-рых семьях подобное моление устраивали сразу обо всем домашнем скоте, другие же справляли моляны о каждом виде животных. В этом случае каждый раз гото-вили ритуальные кушанья и приносили жертвы.

Специальными обрядами обставлялось употребление в пищу продуктов, изго-товленных из первых надоев молока. Из него готовят творог мичке (м.), топо (э.), над которым молятся о здоровье телят и больших удоях. Это моление у мокши так и называется мичконъ озондома, у эрзи — топо ознома. За столом после моле-ния, при кушании творога, щелкают друг друга ложками по лбу, чтобы теленок был здоров. Молоку от первого удоя приписывались лечебные свойства. На нем пекли лепешки, которыми кормили больных животных.

несли впереди обрядовой процессии. Моление обычно совершалось ночью на околице села, куда собирались все участники. Оно должно было проходить в ти-шине : молитвы произносились шепотом, в деревне также не должно было быть никакого шума, жителей предупреждали об этом заранее. Руководители моления — старик или старуха, обращаясь к Стака пазу (богу тяжелого, злого), просили послать облегчение скоту.

В селе Баевка Хвалынского уезда Саратовской губернии перед началом моле-ния по улицам проходили две старухи, которые били ветками крапивы по стенам домов. А посреди улицы верхом на помеле скакал мужчина, держа в руках нож, шило и иголку. Женщины произносили заклинание, в котором просили болезнь «убраться» из села, иначе «железный» человек «разрубит», «изрежет», «исколет» ее. То есть железные предметы, которые у мордвы, как и у других народов, слу-жили оберегами от злых сил, болезни, смерти, должны были избавить селение и от эпидемии. Чтобы отогнать от села вредных духов, насылавших болезнь, село также огораживали «железным забором», то есть опахивали его кругом сохой или очерчивали железной лопатой. Иногда борозды пропахивали и по всем улицам села.

В соху или маленький плуг впрягали девушек или вдов. Их количество могло быть различным, обычно от 2-х до 6-ти. Но в особо тяжелых и экстренных случа-ях количество участниц возрастало. Например, в начале XX в. во время моления семи божествам по случаю появления кометы, которое происходило в селе Бага-на Бугульминского уезда Самарской губернии, в опахивании было занято 27 девушек. Одежда исполнительниц обряда состояла как правило из длинных бе-лых рубах без поясов. Женщины и девушки были без головных уборов, с распу-щенными волосами. Мужчины также надевали белые холщовые штаны и рубахи, которые не подпоясывали. Иногда участники обряда были обнажены, что явля-ется, вероятно, более архаичным обычаем.

Обойдя село кругом и возвратясь на исходную точку, руководитель обряда гово-рил : «Больше ты, болезнь, не приходи, мы перед тобой воздвигли железный за-бор. Иди в сторону семи полей, в темную воду. Мы дадим тебе поесть и по-пить. Оставайся там». В некоторых местах, по окончании опахивания, прино-сили в жертву злым духам черную кошку, щенка или петуха. Иногда одаривали и хранителя деревни Веленъ паза, для него зарывали в землю монеты на концах села. При этом кто-то из участников стрелял из ружья.

Мор скота и людей приписывали и гневу предков. Поэтому в некоторых селах опахивание деревни начиналось на кладбище. Там на самой старой могиле или на погребении самого первого жителя селения, если оно сохранялось, просили умерших охранять деревню от беды. После окончания обряда здесь же устраива-лась коллективная трапеза.

В отдельных регионах проживания мордвы опахивание проводилось ежегодно после окончания сева, чтобы заранее оградить людей, скот и посевы от возмож-ных несчастий. Как и во время экстренных молений, в них участвовали пре-имущественно незамужние девушки, вдовы и старики. Впереди обрядовой про-цессии также несли зажженные факелы, свечи или горячие угли. Если на пути встречались река или ручей, то в них бросали яйца. Кроме того, во время обхода вокруг села обертывали нитку, которая делалась молодой девушкой, недавно на-учившейся прясть. Опахивание проводилось и после женского праздника, кото-рый происходил на Пасху. Кроме девушек, в нем участвовали 10 мальчиков, ко-торые несли фонари и пели молитвы. Процессия останавливалась на перекрестке дорог, где делали на земле кресты и ели яйца.

Таким образом, против большой беды применялся целый комплекс обрядовых мер : отпугивание болезни железными предметами, вербальными заклинаниями, выстрелами, огнем и производными от него (углями, факелами). После принятия христианства с этой целью стали употребляться предметы церковного культа : иконы, ладан, лампады. Эпидемии «преграждали» путь в селение, очерчивая его магическим кругом с помощью железа и нити. И, наконец, старались «задобрить» злые силы, принося им жертвы. Подобные обряды опахивания проводились у многих народов. Русское население Среднего Поволжья проводило их по реше-нию «мира», с целью ограждения села от эпидемии и предотвращения падежа скота. В других местах они совершались не только в экстренных случаях, но и в определенные праздники, а также перед первым выгоном скота на пастбище.

Окуривание огнем или серой проводили хозяйки и в случае болезни отдельных животных. Они совершали ночное моление — вень озкс, во время которого со свечой или горшком с горящими углями обходили дом и двор. При этом просили Кардаз (Калдаз) аву освободить животных от болезни, даровать им здоровье и силу.

Магические действия совершались и в том случае, если у хозяев скот «не шёл», то есть часто болел, плохо размножался, давал мало продукции. Тогда посреди дво-ра в яму зарывали сухую конскую голову, немного творога и сырое яйцо. Двор три раза обводили косой и просили Мастор аву очистить все положенное в неё, а Юртаву (Юроставу) уберечь животных от волков. В подобной ситуации ис-пользовали и землю, которую брали с могилы покойных родственников. Эту землю смешивали с семенами мака и клали в кузовок, который, как во время сева, вешали на грудь и рассеивали смесь по двору. Проводилась эта церемония во время пасхальной заутрени.

Заботясь о здоровье и плодовитости лошадей, мордва держала в конюшне под колодой медвежью голову. Считалось, что нечистая сила и колдуны боятся мед-ведей. Если у хозяев не было медвежьего черепа, вводили во двор живого медве-дя, за что платили их владельцам большие деньги. Существовала примета : если медведь упирался и не хотел заходить в помещение, значит, там водится нечисть.

Когда пропадала скотина, то в печь опрокидывали несколько пустых чугунов и говорили : «Каменный двор сделаю для лошади (или коровы, овцы), железным за-бором загорожу, чтобы ее волки не съели, чтобы она далеко не ушла». Это пов-торялось каждый вечер, пока животное не найдется. Таким же способом стара-лись защитить скот, который на ночь оставался на пастбище. В этом случае охра-нить его от диких зверей и конокрадов просили божество луга Нар аву. Много примет и поверий было связано с покупкой и продажей домашних животных. Так, с проданной коровой хозяйка отдавала посуду для дойки, каравай хлеба. При продаже следили, чтобы из-под скотины не взяли землю или солому. Считалось, что в этом случае из хозяйства уводят «племя», то есть животные не будут во-диться.

А. Степанов "Журавли летят", 1891 г.

Чтобы сохранить плодовитость своего скота, при продаже хозяйка выдергивала из спины продаваемого животного три клока шерсти и бросала их через ворота с улицы во двор. Повод или веревку при передаче скотины передавали не голыми руками, а из полы в полу : продавец клал себе на ладонь правой руки полу своей одежды, затем брал этой рукой повод и передавал его в правую, также заверну-тую, руку покупателя. При этом рука покупателя должна была находиться поверх руки продавца. Эта церемония означала передачу всех прав на животное новому хозяину. Иногда ее проводили, одевая рукавицы. Символика данного действия вполне понятна — одетая в рукавицу, не голая рука, была знаком богатства.

При вводе купленного животного во двор перед ним стелили солому, которая также служила знаком благосостояния. Хозяин и хозяйка при этом снимали свои пояса и клали их перед скотиной так, чтобы она переступила через них. Таким образом, вновь приобретенное животное «прикрепляли» к дому, чтобы оно не убегало и не пропадало. Его также «представляли» божеству двора : «Кардаз кир-ди, матушка ! Прими и охрани новую скотину !». Причем, если покупали не-сколько разных животных одновременно, то вначале во двор впускали овец, за-тем корову, лошадь, свиней и, наконец, кур.

Основные обряды, связанные со скотом, выполняли обычно женщины. Именно они ухаживали за домашними животными, за исключением лошадей, которые издревле считались «мужскими» животными. Каждая хозяйка должна была уметь отводить порчу от скота или своевременно обращаться к знающим людям. Имен-но женщины выполняли магические действия и руководили молениями, направ-ленными на обеспечение здоровья и плодовитости домашних животных.

По материалам Г. Корнишиной, М. Ефимовой.

Традиционная обрядовая культура мордвы

На первую страницу

История этнонима "мордва"   Религиозные представления древней мордвы   Мифология мордвы   Праздники-моляны   Община   Мордовская семья   Матримониальные обычаи мордвы   Мордовские языки   Мордовские имена   Мордовские названия населённых пунктов   Мордовский национальный костюм   Танцевальная культура мордвы   Мордовская кухня   Мордовская народная медицина   Мордва глазами иностранцев в VI-XVIII веках   Российские этнографы о мордве в XVIII-XIX веках   Были о мокшанских богатырях