РЕЛИГИОЗНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ДРЕВНЕЙ МОРДВЫ

языческих религий. Но названия некоторых богов всё же сохранились :

небом и временем управлял бог Шкай;
его супругой была Анге — богиня жизни, добра и любви;
Чи-паз был богом солнца;
Мастер-паз — богом земли (земной тверди);
Ков-паз — богом луны;
Пургине-паз — богом грома;
Богиня Шобдава являлась в виде зари;
Толава в виде огня;
землей (почвой) ведала Модава;
водой — Ведява;
лесом — Вирява и т. д.

Богов поменьше рангом имели каждая река, каждая гора или озеро, да и все, что окружало предков мордвы. Эти боги ничем не отличались от людей : так же огорчались и радовались, ссорились и мирились, воевали и пировали. Они мог-ли гневаться на свой народ, наказывать за грехи, но при этом любили его и желали ему добра. И только презренный бог зла, мрака и холода Анамаз делал все, чтобы погубить мордву.

Как показывают археологические материалы, в конце I — начале II тысячелетия н. э. мордва переживала процесс распада первобытно-общинного строя и стано-вления классовых отношений. Возникавшие понятия о собственности, неравен-стве, господстве и подчинении переносятся людьми в воображаемый мир их бо-гов.

Скорее всего, именно к данному времени следует отнести возникновение пред-ставления о божествах не просто как держателях власти (кирди), покровителях, а как собственниках, хозяевах, владетелях. Вероятно, именно в это время к назва-ниям тех или иных мордовских божеств стало присоединяться слово азор (азо-ро), что означает, «хозяин, хозяйка, владетель, владетельница». Вирь-ава стала именоваться Вирь-азор-ава, Ведь-ава — Ведь-азор-ава, Мода-ава — Мода-азор-ава, Кудо-ава — Кудо-азор-ава и т. д. Аналогичные изменения были вне-сены и в терминологию, обозначающую мужские божества.

Как показало сравнительное изучение дохристианских верований мордвы и дру-гого соседнего с ней народа — марийцев, в ранних формах религий этих народов много общего. Это тождество или сходство теонимов многих мордовских и ма-рийских богинь — свидетельство тому, что в тот отдаленный период предки мордвы и марийцев четко еще не обособились в отдельные, самостоятельные эт-нические общности, составляли единую этническую общность или по меньшей мере были близкородственными.

ТЕОНИМ ВЕРХОВНОГО БОГА МОРДВЫ

Кроме теонима Нишке, мордва-эрзя верховного бога называла также Нишкепаз (паз ‘бог'), Верепаз (вере ‘верх, верхний'), а мордва-мокша — Шкай, Вярде Шкай (вярде 'верх, верхний'), Оцю Шкай, Оцю Шкай-бас. Последний теоним состоит из трех слов: оцю-шкай+бас/паз 'бог'. Одним из первых в письменной форме его зафиксировал в своей дорожной записной книжке во время путешест-вия по следам Пугачевского восстания А. С. Пушкин : «Оцюш кайбас, бог». Не-точность его записи лишь в том, что букву ш следовало бы присоединить не к  «Оцю», а к «кайбас».

До нашего времени дошло немало произведений устного народного творчества мордвы, из которых видно, что верховный бог Шкай, Нишке находился в об-ществе, разделенном на богатых и бедных, и мало обращал внимания на жизнь бедняка. Так, в песне «Большое поле» говорится о том, что посреди большого поля, на большом бугре стоит дуб, на котором сидят Нишкепаз, Норовпаз и Микола-угодник. Задумали они людям счастье раздавать :  «богатому знатному — плошкой, бедному скудному — чаркой, сироте парню — ложкой, грешному парню — кончиком ложки ...». Сироте одному, как повествует далее песня, ниче-го не досталось, и куда он ни пойдет — повсюду плачет. Увидел его Нишкепаз, спросил : «Почему плачет молодой парень, почему грустен молодой парень ?» Сирота поведал ему, что когда боги раздавали счастье, то его обошли. Нишке ответил : «Не плачь, молодой парень, не грусти, молодой парень, я сам положу тебе счастье, я сам уделю тебе счастье. Как наступят осенние дни, начнется снежная пороша, будешь ты идти по долгой дороге и нести тяжелое ружье».

К этому времени относится происхождение различных мифов мордвы о созда-нии верховным богом Нишке земли, людей, обычаев. Они дошли до нас глав-ным образом в песенной форме.

Так, в песне «Земля родилась — обычай родился» говорится: «Земля родилась — обычай родился, на земле родилась зеленая трава, как посмотрел Нишке-паз, земля — матушка разукрасилась, еще паз дал на землю черного леса, тёмного леса, смотрит Нишкепаз на землю, земля-матушка разукрасилась, затем Нишкепаз думал-думал, некому леса рубить, некому луга косить, не-собранным лес гниет, некошеной трава валится; смотрит Нишкепаз, сам думает, дам я на землю человеческую душу, человеческий род, сначала выпу-щу эрзянский народ, сначала выпущу эрзянский язык, эрзянский обычай. Вы-пустил Нишкепаз эрзянский народ, этот народ сильно вырос, увеличился, на семь сел они размножились, жили-жили семь сел, и начали эрзяне драться, начали эрзяне ругаться. Из-за чего они дерутся-ругаются ? Из-за земли они дерутся и ругаются, ещё дерутся эрзяне оттого, что не могут разделить между собой лес, не могут скосить луга ...».

Далее в песне повествуется о том, как эрзяне избирали себе инязора-владыку, который и поделил между ними леса и луга.

К Верепазу, Нишке, как к верховному богу, мордва обращалась по всякому пово-ду, приносила ему жертвы, прося содействия в том или ином деле. Так, летом, после Петрова дня, мордва проводила в прошлом праздник «Бабань каша» — «Бабья каша», — на котором произносили, к примеру, следующую молитву (в переводе с мордовского-эрзя) :

«Вере-Нишке, свет кормилец !

Вот пришли к тебе с моленьем-приготовленьем, с хлебом-солью, с поклоном.

Кланяемся тебе, обращаемся к тебе, кланяемся с чистым сердцем, обращаемся к тебе с мягким сердцем.

Дай на землю-матушку растущий урожай, с толстой соломой, с крупным колосом.

Вот тебе яйца, пусть наполняются зерна, точно желток в яйце !

Дай, Нишкепаз, кормилец, на землю-матушку спокойного хорошего дождя, прохладу корням зерновых, зерно на голову их.

Береги от сильного дождя, от опасной грозы, дай, Нишкепаз, кормилец, пашущим-боронующим, работающим-трудящимся здоровья.

Да посмотри на наши поклоны, услышь моленье.

Со старым молимся, новое дай !

Не оставь нас без присмотра !

Сколько в блюдце соли, столько дай нам добра.

Сверху пусть дождем льется, снизу родником выходит.

Что тратим, на это место дай нового.

Верьде Вере-Нишке, свет кормилец, дай скотине здоровья !

Тяжелое пусть мимо проходит, здоровое пусть в село приходит».

С присоединением мордвы к России началась её христианизация, в ходе кото-рой дохристианские верования и обряды не столько вытеснялись, сколько сме-шивались, синкретизировались с христианскими. Христианский бог получил те-оним Нишке, Шкай, т. е. стал называться именем мордовского дохристианского бога. Теоним этот он носит до сих пор.

Вот как этот процесс взаимовлияния описывает известный историк XIX века В. Ключевский : "Мордовские праздники, большие моляны, приурочивались к рус-ским народным или церковным празднествам, семику, троицыну дню, рождест-ву, новому году. В молитвы, обращенные к мордовским богам, верховному твор-цу Чампасу, к матери богов Анге-Патяй и ее детям, по мере усвоения русского языка вставлялись русские слова : рядом с «вынимань монь» (помилуй нас) слы-шалось «давай нам добра здоровья». Вслед за словами заимствовали и религиоз-ные представления : Чампаса величали «верхним богом», Анге-Патяй «матуш-кой богородицей», ее сына Нишке-паса (пас-бог) Ильей Великим ; в день нового года, обращаясь к богу свиней, молились : «Таунсяй Вельки Васяй (Василий Ве-ликий), давай поросят черных и белых, каких сам любишь». Языческая молит-ва, обращенная к стихии, облекалась в русско-христианскую форму : "Вода-матушка ! Подай всем хрещеным людям добрый здоровья".

Вместе с тем языческие символы заменялись христианскими : вместо березового веника, увешанного платками и полотенцами, ставили в переднем углу икону с зажженной перед ней восковой свечой и на коленях произносили молитвы своим Чампасам и Анге-Патяям по-русски, забыв старинные мордовские их тексты. Видя в мордовских публичных молянах столько своего, русского и христиан-ского, русские соседи начинали при них присутствовать, а потом в них участ-вовать и даже повторять у себя отдельные их обряды и петь сопровождав-шие их песни. Всё это приводило к тому, что, наконец, ни та, ни другая сторо-на не могла отдать себе отчета, чьи обычаи и обряды она соблюдает, русские или мордовские ... В 1636 г. один черемис в Казани на вопрос путешественника Адама Олеария, знает ли он, кто сотворил небо и землю, дал ответ, записан-ный Олеарием так : tzort sneit. Язычник смеялся над «русскими богами», а русского чёрта боялся. Иезуит Авриль, едучи в 1680-х годах из Саратова, видел, как языческая мордва пьянствовала на Николин день, подражая русским".

Но постепенно христианские ценности, понятия и обряды вошли в мировоззре-ние мордовского народа, которые он сейчас воспринимает как свои исконные. Хотя и в некоторых христианских обрядах, практикуемых, например, в Зубово-Полянском районе, явно прослеживаются заимствования из мордовской куль-туры, что делает их слегка отличающимися от общепринятых.

По материалам Н. Мокшина, В. Ключевского