|
"...Черемшан
река полагает предел между Казанскою губерниею и Ставропольскою
провинциею...
... Жители по сей реке разного происхождения. К устью ее есть русские
поселения, а от Мелекеса даже до вершин все про-странство, включая
Черемшанскую крепость, занимают новокрещеные мордва, чуваши, козылбаши,
то есть вышедшие из кир-гизского плену азиатцы, как-то: персы, хивинцы,
бухарцы, и прочие принявшие православие, и еще по своему закону живущие
татары.
Хотя все сии жители весьма между собою соседственны и в беспрерывном
сообщении, однако, кроме языка, можно удобно их между собою различить.
Татары всех между ими проницательнее и больше опрятны. Близко к ним
подходят мордва, а послед-нее место остается для чуваш. Деревни их и
села в том только и разнятся от русских, что они построены не улицами,
как у русских, но кучею. Каждая деревня имеет свою особливую ограду,
которая околицею называется и состоит из жердей. Она слу-жит на такой
конец, чтобы скотина без пастуха не могла вытти из деревни и попортить
их пашни, которые близ самых дере-вень находятся. Каждый житель имеет
особливый дом, который, смотря по достатку крестьянина, или тыном, или
забором огорожен...
Избы у чуваш и мордвы черные, а у татар белые, при том печи их с
особливою уютностию делаются. Кроме обыкновенного шестка, по обеим
сторонам оного приделывают они очажки наподобие химических печек,
которые от куба свое наименование имеют. В трубе делается уступ на
поларшина, куда они ставят поленья для лучины. У мордвы и у чуваш окна
бывают воло-ковые с задвижками: напротив того, у татар красные, и за
недостатком в тамошних местах стекол оконницы делаются из тре-бушины
коровей; а на местах, ближайших к Волге, — из сомовей или белужей кожи.
На дворах, как у мордвы, так и у татар, бывают всякие нужные пристройки
как для скота, так и для поклажи хлеба и сена. Притом почти у каждого
баня, в которой они еженедельно парятся. В пареве у них есть некоторая
отмена. Они парятся в несносном жару стоя, и в два веника.
Каждая деревня имеет своих начальников, которые учреждены по обыкновению
российских крестьян. У них есть десятники, выборные, сотские и старосты.
Десятник, староста и выборный бывают в одной деревне, но сотник иногда в
трех или четырех деревнях бывает. Старостина и десятников должность
состоит в отправлении всяких надобностей проезжающим. В их власти
зависит собирать общий совет, собирать подушные деньги, решать неважные
между крестьянами ссоры. Сотники, кроме обык-новенного суда, обязаны в
случае надобности стряпать за свои деревни в присутственных местах,
отвозить подушные деньги, отдавать рекрут и прочее; почему сотники имеют
некоторые от миру доходы. За них платят подушные деньги, гоняют подвод и
делают на пашне помочь. В некоторых местах чуваша и мордва для большего
себе защищения принимают к себе отставных офицеров, которых они залогою
называют, и залоги отправляют все те дела, которые у других чрез сотских
отправляются.
В рассуждении пищи можно сказать, что все живущие по Черемшану много
сходствуют с русскими. Они варят щи, кашу, пекут пироги и прочее. Чуваши
на питье употребляют воду, а богатые пиво. Мордва имеет квас, а татары
пьют кислое молоко, ейрян называемое. Они все упражняются в
хлебопашестве, но с тем различием, что мордва сеют больше других. Близко
к ним подхо-дят чуваши, за чувашами следуют татары, а казылбаши почти
совсем ничего не сеют, но живут скотоводством и нанимаются в пастухи.
Женский пол как у мордвы, так и у чуваш весьма рабоч, и не только
способствует своим мужьям, но и сами пашут, косят и возят сено, и почти
всякую работу, какую и их мужья, отправляют...
Кроме пашенных растений у всякого крестьянина по Черемшану есть огороды,
в которых они садят всякий овощ, как-то: свек-лу, морковь, капусту,
огурцы, а о другой зелени, например, пустырнике, петрушке и прочее,
понятия не имеют. Из прочих ого-родных вещей можно у них и в зимнее
время сыскать все то, что и у русских крестьян, как-то: кислую капусту,
огурцы и про-чее. Огурцы солят они несколько отменно в том, что кроме
укропу кладут и тертой хрен, отчего огурцы получают противный для
русских вкус...
Всякого скота, как-то: лошадей, коров, овец, коз, а мордва и чуваши еще
и свиней, водят довольно. Особенно никаких средств к содержанию скота
нам выведать не случалось. Лошадей своих пасут в общем табуне особливо,
а рогатый всякой скот без раз-бору в другом стаде при надзирании
пастуха.
О мордве, чувашах и татарах
Мордва разделяется собственно на два колена, из которых первое
называется мокшанским, а другое — эрзянским. Но и в мок-шанах есть
некоторое различие. Одни называются коренными или высокими мокшанами, а
других почитают простыми мок-шанами, и вся разность состоит в некоторых
наречиях. Они еще сказывали нам о четвертом роде мордвы, которых
каратаями называют и которых только три деревни в Казанском уезде
находятся. В мокшанском и эрзянском языках была прежде вели-кая
разность, но по переселении их из коренной отчизны, то есть к Волге и за
Волгу и по смешении между собою, друг друга разумеют, сохранив при том в
своих языках и разность...
Разность двух мордовских поколений видна и из того, что до крещения их
не дозволялось мокшанам брать эрзянок, а эрзянам — мокшанок, но всяк
довольствовался своею породою.
В женском платье между мокшанами и эрзянами есть также немалая разность.
Эрзянки ходят только в портах понкс, рубахах панар и в
долгорукавных распашных балахонах, без сборов, называемых по-эрзянски
шуптан, по-мокшански руця. Воротник и около грудей, также
наплечник вышивают узорами разноцветной шерстью, как-то: синею, зеленою,
красною, черною, а края пол обрубают красною тесьмою.
Девки носят борок, перла от шеи до грудей, нанизанные на нитках, как у
ижорок, состоящие из пронизок разного цвету, к кото-рым привешивают
старинные серебряные деньги, медные шилинги и гремушки. Напротив того,
мокшанки вместо перл носят холщовый четырехугольной нагрудник,
простирающийся вдоль от шеи до грудей, унизанный разноцветным бисером и
ужовка-ми. Шею украшают ожерельем карча, а к ожерелью прицепляют
брыжи каргаужна, которые бывают меньше нагрудника, уни-занные
старинными серебряными копейками, медными шилингами, разноцветным
бисером и ужовками. Но как их балахон руця, шуптан очень
узок и облепист, то для большей благопристойности надевают черной
шерстяной сюрлак. Сюрлак в упо-треблении как у эрзянок,
так и у мокшанок, с тою только разностию, что у мокшанок состоит из
многих кос, сплетенных в одиннадцать пясем, и привязывается к шее
так, чтобы природные ее волосы были закрыты, и пропускается даже до
подколе-нок. Кроме пясем по бокам привешивают деревянною, медною
проволокою обвитую трубку пулукерь, в которой проделывают метелку
пула, сделанную из длинных человеческих волосов, равной длины с
сюрлаком. Напротив того, эрзянки сюрлак свой прикрепляют к поясу,
которым подпоясывают шуптан, а на бедрах висит у них гис или
медными трубочками увитая шерстя-ная материя с продолговатою на конце
кистью.
Рубашки, как эрзянки, так и мокшанки, застегивают круглою со спеньком
пряжкою, которую эрзянки сюлгама, а мокшанки щурка
называют. В ушах носят большие серьги пилекс, с которыми эрзянки
проделывают разные кольцы, и называют пилек-скаряуксь. От серег
пропускают подвески, долгие нитки с бисером и другим здором, которые
досягают до плеч и называются у обоих пилекс ергя, а чтобы
они сильно ушей не оттягивали, не в мочку про-делывают, но около ушка
вешают на нитке. Мок-шанки сверх сего проделывают в мочке лебяжьи с
пухом гузки, а иногда и других птиц. На руках носят поручи из бисеру и
извитую наподобие спиральной линии медную жесть, по мордовски кекс
называемую. Пальцы эрзянки украшают перстнями, и богатые такие из них
щеголихи, что ни одного пальца без перстня не оставляют, из которых на
лучших перстнях при крепляют цепочки с серебряными деньгами, а убогие с
медными. На голове носят сороку холщовую, ушитую по лопостям узорами
разно-цветной шерсти, девки обвязывают голову полотенцем или лентою,
какую у нас потребляют крестьянские девушки, и носят косу. Обувь их
состоит по большей части из лаптей карь, несколько от русских
отменных, ибо лапотная голова сведена остро-конечною шишкою наподобие
той, какую московские щипотники у нос-ков на башмаках любили. Оборы
карьке носят ремен-ные и так часто и гладко оными увивают свои онучи
(по-эрзянски пракста, а по-мокшански серьга), что их
совсем видать не можно...
...Сказав о женском платье, следует теперь мужское. Но о сем говорить не
долго буду. Чуваша, мордва и татары ходят так, как и русские крестьяне,
с тем только различием, что у чуваш и мордвы рубахи вышиваются около
ворота и по заплечнику разно-цветною шерстью, а татары ходят опрятнее и
в празднишные дни носят суконные разных цветов кафтаны и бешметы. Видели
разность в их платье, следует сказать о их вере.
Чуваша и мордва, хотя просвещены святым крещением, однако между ними
попадаются семьи, которые живут по старой вере, и редкою можно найти
деревню, при которой бы не были видны остатки прежнего их богомолия. Они
избирают на такой конец место, несколько отдаленное от своего жилища, в
лесу, куда для тишины, а может быть, и для возбуждения потомков своих к
люблению лесов, дабы тем удовлетворить их сохранению, удаляются, а не
для сокрытия себя от иноверцев, как неко-торые пишут, ибо кому не
известно, что уже в самую глубокую древность язычники через такой
набожности предмет сохраня-ли свои леса, посвящая их в покровительство
разным ими обожаемым. Место богомолия чуваша называют ирзям, а
мордва — кереметь. И некоторое не иное что есть, как
четвероугольная площадь, тыном или пряслами огороженная. И имеет трои
ворота с востока, запада и севера. С восточной стороны вводят они
жертвенный свой скот, в западные ворота входят люди. А через северные
приносят воду. Причины сему они не знают. Но говорят, что так от предков
своих получили. Неподалеку от восточных ворот вкапывают три столба, из
которых к одному привязывают жертвенную лошадь. К другому быка или
корову, а к третьему овец, и называют сии столбы тиржигать. При
западных воротах врывают еще три столба, юба на их языке. При введении
жертвенного скота привязывают оной прежде к восточным столбам, потом
закалывают при западных. При заклании жертвы кожи животных развешивают
на восточных столбах, на которых кожи мелких животных исчезают. А
крупных, как-то: лошадей и рогатого скота, продают и покупают на оные
деньги соль для будущего богомолия. В сторону от западных ворот
поставляют калду или поветь, посредине которой врывают два столбика с
поперешником, дабы удобно можно было навеши-вать котлы для варения
закланных животных, и сие место называется у них харай — сжигать,
т. е. кухня. У северных ворот сделан полок или широкая лавка, на которой
они разрезают сваренное мясо на столько кусков, сколько богомольцев. И
лавку сию называют хума.
Когда они предпринимают свое богомолие, тогда все вообще омываются водою
или в бане и надевают чистое белье. Малолет-ние остаются в домах, а на
богомолье ходят одни пожилые обоего пола. Обыкновенное их богомолие
отправляется по пятни-цам, а для какой причины, более сказать не могут,
как они сие установление от своих отцов получили. Сей день они уже
ника-кой работы не отправляют, но в торжествовании препровождают время.
Богомольные их обряды состоят в следующем. Со всей деревни собирают
солод, сырой мед и прочие надобности к варению пива и меда и, наварив
довольное количество, выно-сят на место богомолия. Всяк со своей
стороны, смотря по достатку, на оное место приводит лошадь, корову или
овцу, или гуся живых, но свиней никогда на мольбу не употребляют.
Собравшися все вместе, иомзя, или старшие из них убивают приведен-ный
скот на месте и, обрядив, раскладывают огонь и варят все в кашице.
Сварив все, разливают по чашам кашицу и раскла-дывают говядину.
Распорядивши, начинают молиться на восток всем миром и просят того, что
кому потребно... Проговоря сие, стоят долго во всякой тишине. Потом
становятся на колени и, постояв на коленях, падают три раза ничком на
землю. Упо-вательно, что сие поклонение взято у татар, которые такое же
в обыкновении имеют. Мольба их продолжается около четырех часов, а по
окончании оной садятся за стол по лавкам, едят и пьют, что у них было
уготовано. После обеда вторично начинают молиться таким же образом через
два часа. Оставшееся после их стола, все разделив поровну между собою,
берут домой и оде-ляют своих домашних".
Извлечение из описания путешествия
капитана Рычкова (май-июль 1769 г.)
"...Село Мордовской
Бугорослан, случившееся на самом пути моем, есть из числа превоcходных
земледельческих селений, ибо живущие в нем мордва так богаты хлебом, что
во всей оной стране нет им подобных. И хотя земля, окружающая сие село,
ничем не разнится от других, но хлебное изобилие должно приписать больше
их неусыпному рачению и трудам, нежели отмен-ному качеству земли.
Мордва, рассеянные по всем частям государства, суть такой народ, который
по справедливости должно приписать имя превосходных земледельцев. Ибо
вся их жизнь проходит в неутомленных трудах хозяйства и источник
богат-ства и изобилие есть ничто иное, как только земля, руками их
обработанная..."
Извлечение из сочинения Иоганна
Готлиба Георги
«Описание всех обитающих в Российском государстве народов»
"Мордва. Народ сей живет
поблизости реки Оки и Волги, в Нижегородской губернии и частию в
Оренбургской области. Долго был он у татар в подданстве, однако имел
собственных ханов. До распространения татарского владычества были жилища
его повыше теперешних, на Волге же, около Ярославля, Костромы и Галича.
А хотя народ сей и не столь многолюден, как череми-сы и чуваши, однако
нарочисто еще знатен и беcпрерывно от одной переписи до другой
умножается соответственно природным российским жителям.
Оный разделяется на два главных колена, а именно : на мокшан, кои живут
на Мокше, сообщающей струи свои Оке выше всех других рек, и на эрзян,
обитающих на Волге. Каратаи составляют еще и третие. Но такое малое
поколение, что в нескольких только казанских деревнях заключается. Они
называются сами по поколениям своим мокшанами и мокшами. Также эрзянами
и эрзядами. Россияне же нарицают их вообще мордвою, которое наименование
и между самими ими не употреблено. Дворян-ские их семьи давно уже
перевелись.
Язык их... весьма с татарским перемешан. Эрзянское и мокшанское наречия
так между собою разнятся, что походят на два особливые языка. А хотя
каждое колено и теперь уже употребляет свой язык, но они, по близкому
сообщению или по взаимно-му смешению, свободно одни других разумеют. До
распространения между ними христианской веры почиталось у них
преступ-лением поймать жену из другого колена, но ныне живут они уже
больше в смешении. Однако ж всякий род держится своих старинных обычаев
в рассуждении одеяния и некоторых поведений.
Мордовцы по телесному расположению, по всему виду больше походят на
россиян, нежели на черемес и чуваш, да и в самом домашнем своем быту
соображают наипаче российским сельским жителям".
Опубликовано : Сборник этнографических очерков "Мордва", Саранск, 2003 г.
Статьи о мордовском народе российских учёных и этнографов XVIII-XIX
веков
На первую страницу
|
