|
РАСКУЛАЧИВАНИЕ
В нашем селе
[Промзине] не было ни одного коммуниста, и везде во всём участвовали только
комсомольцы. Собрались колхозы ор-ганизовывать, нас назначили
агитировать. Я записался в числе первых и
стал считаться колхозником. Мама
не захотела записы-ваться. Но я её сам записал. Тогда она тайком от меня сходила к Понгарю и за два яйца попросила вычеркнуть её из
"списка сата-ны". Тот обманул :
яйца взял, но
фамилию её из списка не вычерк-нул. Но старенькая всё равно
себя колхозницей не считала.
И ни у кого, кроме нас, комсомольцев, не было желания записываться в
колхоз.
В селе было три конца : Невад улица, Речной конец и
Берёзовый.
|
Пётр Левчаев с матерью в конце 1920-х гг.
|
В Берёзовом
конце жили мы и вся наша родня : брат отца, крёстный, крёстная, мамин
племянник Пон-гарь
—
сын её сестры.
Здесь
же
стоял дом и Тулай Якова,
у которого волки свинью загрызли.
Назначили меня
старшим агитбригады на нашу улицу. Захожу я к дяде, уговариваю записаться
в кол-хоз, а он говорит :
— Иди к крёстному. Если он
запишется, то и я запишусь.
Иду к крёстному, хочу с ним поговорить, а его нет
—
в лес уехал. Прихожу к нему на следующий
день, а он мне :
— Сходи к дяде, если он запишется,
то и я тоже запишусь.
И так всегда : как ни приду, отмахиваются от агитатора...
Прислали к нам в село постоянного чрезвычайного уполномоченного.
Коммуниста Панкратова. Лицо красное, про таких говорят : "кровью
брызжет". Сердитый, из глаз искры мечет. Ходит, а поддёвка по земле
стелется, в руках обрез. Зайдет в Красный уголок, стукнет обрезом по
столу :
— Чего здесь рассиживаетесь !?
Райком пишет*, чтобы половина села записалась в колхоз, а вы здесь только
себя самих записали и тех, кто сейчас в Красной армии и в селе не живёт
! Какие вы комсо-мольцы !? Не умеете или не желаете агитировать !
Спрашиваем :
— Товарищ Панкратов, а как
агитировать ?
— По-большевистски ! Заходите в дом,
спрашиваете, почему не идут в колхоз. Куда призывает Совет-ская власть
? Что ?! Вы против Советской власти, что ли !? Враги !? А Максим
Горький говорит вона : "Если враг не сдаётся, то его уничтожают !" И
делайте опись имущества, описывайте
всё, что есть. Не идут — конфискуйте
всё имущество ! Не идут — в Сибирь !
Вот как надо агитировать !!!
И выгоняет всю нашу бригаду. Ну, оно, конечно, так...
Организовали комиссию по содействию коллективизации
— Комсод. Председатель
— товарищ Панкра-тов, члены
— те, кто в комсомольском бюро,
секретарь — я. Появилось у меня
третье дело ! Домой и не появляюсь, да и некогда : Красный уголок не
закрывается. Сбéгаю на маслобойню, спрошу, у кого какой заклад, возьму с
них гарнцсбор — два кило конопляного
или льняного семени, выпишу квитан-ции и опять агитировать, чтобы
вступали в колхоз. А
там всё по-прежнему : иду к дяде, а он меня к крёстному посылает. Ну, а
крёстный наоборот — к нему : на колу
мочало...
Вечером собрание (их стали каждый вечер собирать). Повестка дня та же :
коллективизация, контрак-тация, сбор финансовых средств
— на сбор урожая, заготовку семян...
Самообложение нужно собрать за вырытые колодцы — на постройку дорог, на
противопожарную оборону. Колодцы когда-то вырыл дед Чакай, и они с
давних пор те же. Пожарный сарай развалился, колёса от телеги
рассохлись, насос не качает воду, и бочка прохудилась... А
самообложение никто не платит.
Семь вопросов и семь уполномоченных, и все семеро делают доклад, по всем
докладам утверждаем постановления. И делаем эти постановления почти
каждое собрание : довести коллективизацию до та-кого-то дня до 100
процентов; сельхозналог собрать 100 процентов; страховку до 100
процентов; конт-рактацию : не резать
ни одного телёнка, поросёнка, ягнёнка ! И всё равно почти ежедневно
собаки тас-кают в зубах куски мяса, кишки, головы и хвосты зарезанной
скотины...
Часто собрания прерывались из-за пожаров на той или другой улице.
Поджигали дома активистов, уби-вали во время ужина, прямо в окно
стреляли. Наш дом поджигали два раза, но он не сгорел, так как был
гнилой и трухлявый, как назём, на крыше давно росла лебеда. У соседей
дом сгорел, а наш остался. А страховку всё равно получили. Поломали
заранее ветхие окна, двери и скамьи...
После полуночи заседает Комсод. Вопрос единственный : кого раскулачить ?
По положению ликвиди-ровать — как
класс — полагалось кулаков и тех, у
кого много земли. Или у кого есть заведения и тор-гует. Тех, кто держит
работников. Такие люди шли против Советской власти и коллективизации. У
нас таких не было. Всё равно люди в колхоз не шли, и не понятно, кто же
им мешает ? Попы ? Монашки ? Подкулачники ? У нас нет попа, были три
монашки, так те спрятались, сбежали. Остались подкулачни-ки, таких
много. Кто они такие ? Сами бедные, но за богатых. Их отправили в тюрьму
за агитацию про-тив колхозного строительства. Остались те, кто в лесу на
просеках выкорчёвывали пни и сажали там просо или горох.
Кто нанимал людей на такую работу ? Есть такие ? В прошлые годы
лесничество отдавало очистить прорубки и кое-кто брался за это. Очищал
землю и сеял. Можно было на тех делянках сеять что угодно три года
подряд и за это не брали налогов. Были, были такие ! Панкратов лично
съездил в лесничество, собрал сведения : три жителя Промзина брали на
обработку такие делянки ! Вот они :
СоколовКарп, Гостянь Егор и
Мороков Василь. Они даже не сами очищали делянки, а нанимали бедных
мужиков. А собирали урожай нанятые на три-четыре дня тридцать женщин и
девушек. Ко всему прочему они не за-писались в колхоз. Значит
— они против Советской власти !
Пожалели свою скотину ! В Сибирь их всех гнать надо !
После заседания все наши три агитбригады пошли раскулачивать этих
хозяев. Панкратов дал инструк-цию : никакой пощады врагам. Разбудить
хозяина, велеть запрячь лошадь, посадить семью, дать ему са-мому кнут в
руки и — трё-трё-трё ! До Пичкиряева. А там уже знают, что с такими делать. Давайте,
враз !
Мне пришлось идти раскулачивать Гостянь Егора (Гостянова, или
Константинова).
Идём по селу. Знаем, оно не спит : кто свинью режет, кто хлеб закапывает
и добро своё. А кто и за нами следит. Поди-ка, поищи, где визжит свинья,
которую режут : то ли в Речном конце, то ли в Берёзовом ? Темно ! Дадут
промеж глаз и не увидишь, кто. Вон в прошлую ночь встретили Хавриця и
врезали по лбу. Не помер —
отвезли в больницу. Активнее его в селе никого не было : он был сельским
участко-вым милиционером. Сколько самогону выпил
— никто не знает, сколько барды
вылил, и этого не счесть ! И за эту свою сверхактивность настроил против
себя народ.
Пришли к Егору на крыльцо (нет, не на крыльцо, а на ступеньки, крыльцо
он ещё не выстроил, может, специально). Постучались, но никто долго не
отвечал. Стучим дальше и кричим : Егор, Егор ! Слышим, кто-то подошёл к
окну и спрашивает :
— Кого носит в это время ?
Гостянь Егор — наш сосед через пять
домов. Недавно он погорел. Сгорели две коровы, овцы и свиньи. Мясо он
отдал нам за так, бесплатно. Мы были пашенники (вместе землю
разделывали). Все послед-ние годы он засевал нашу землю, убирал урожай и
привозил его на своей лошади к нам домой, конечно, пополам. Человек он
был для нас будто не плохой, и мне сейчас было неудобно. Но я назвался,
и он от-крыл дверь. Нас пять человек. Егорова жена вытаращила и без того
большие глаза, стучит по бокам руками, бормочет молитвы, а сам Егор
молчит.
— Егор Филиппыч, запрягай лошадь,
— скомандовал я, старший
агитбригады. — Раскулачиваем вас !
— Так, так, но меня уже раскулачил
пожар, сами знаете. У меня всё сгорело ! Вот только успел поста-вить
жилище...
Постройка была из сосновых толстых брёвен, пятистенный дом, крытый
тёсом. В старом же погорелом доме стал жить младший брат Максим, уже
женатый.
— Проверим, что у тебя есть, и всё,
что найдём — заберём !
Умоляет :
— Ну какой я класс ? Сначала чуть
из-за пожара нищим не стал, а теперь вы добиваете !
— Лесные делянки засевал ? Нанимал
на очистку людей ? На уборку урожая тоже нанимал ? Никакой пощады !
Закон ! Запрягай лошадь, сажай семью и поехали !
— Ой, ой, ой !
— причитает Егорова жена. Проснулись
две дочки и со страхом смотрят на непрошенных ночных гостей : народу
много и говорят сердитыми голосами. Заплакали... Я Василису оставил в
доме, а сам с бригадой вышел во двор. Со мной вышел и хозяин, идёт и
умоляет :
— Пётр Иванович, ну какой же я кулак
!? Сколько добра я тебе сделал...
Мне нехорошо, знаю : если бы в это время сюда зашла мама, то огрела бы
меня как следует поленом по спине. Но говорю :
— Никакой пощады ! Закон !
За нами вышли жена Егора и дочки, рыдают. Зажгли мы свои фонари, свет от
огня падает то туда, то сюда. Осветил лицо хозяйки... Она и так всегда
была бледной, как доска, а теперь и подавно походила на мертвеца : белое
лицо, глаза на выкате, руки протянуты вперёд, пальцы сжаты :
— Ищите, ищите, забирайте всё !
Грабьте нас ! Ешьте ! Пейте кровь ! —
бормочет утробным голосом.
Мы обошли весь двор, открыли хлев, сараи —
нигде и ничего нет. Всё, как метлой, выметено. Никако-го добра, как
будто готовились к встрече с нами... Ну нет, так нет ! Ведь не даром
говорят : на нет и су-да нет. Повернулись мы уже уйти, и вдруг фонарь
осветил посреди коровника кучу навоза, и я увидел, что на кучу упал Егор
и вцепился в неё руками. Мне пришло в голову : "здесь что-то спрятано !" Оста-новились, пристроили фонарь, осветили... Смотрим, а это Егорова
жена упала замертво, а Егор на коле-нях молится и что-то бормочет... Я
не знал, что нам делать : то ли проверить и ковырнуть кучу навоза, то ли
уйти скорее восвояси ? А этот молится, запретишь, что ли ? А дети их
кричат, рыдают во весь голос. Стали люди собираться. Светало уже. Махнул
я рукой и ушёл.
До сих пор сожалею, что махнул
тогда
рукой. Егор убежал и спрятался, и прятался так до смерти, а дети
выросли, дочери живы, сын недавно показался в Промзино, приезжал на
собственной
"Победе"...
На предыдущую
страницу
На следующую
страницу
На первую страницу с воспоминаниями
П. Левчаева
_____________________________________________________
1-е
секретари Зубово-Полянского райкома компартии : 1928-30 – И. И. Лямкин;
1930 – Отставнов, Радаев, Тихонов, Борисов; 1931 — Черяйкин; 1932 — Я.
И. Глухов; 1933 — Ф. П. Ефремов; 1935 — С. Г. Котелев; 1936 — И. В.
Киржаев; 1937 — И. Ф. Черапкин, И. А. Динов.
Не публиковавшиеся ранее мемуары писателя
П.И.Левчаева, написанные в 1983 г.,
предоставлены для публикации на сайте "Зубова Поляна" внучкой писателя
@Н.Н.Кусакиной.
Перевод с мокша-мордовского С.И.Кузевой.
|
