КАК я был репрессирован в мордовии

Мемуары Сибиряка Иллариона Сергеевича (Поздяева),
 директора научно-исследовательского института мордовской культуры

1 2 3

ПЕРВЫЙ Всероссийский Съезд мордовских коммунистов в Самаре

В марте 1921 года состоялся Х съезд РКП(б), который в резолюции об очередных задачах партии определил дальнейшую работу по национальному вопросу. Секретариат ЦК РКП(б) в мае 1921 года решил созвать в Самаре Первый Всероссийский съезд мор-довских коммунистов для обсуждения и выбора форм государственного автономного устройства. Постановление секретариата ЦК РКП(б) было опубликовано в первых числах мая в центральной газете «Правда». Для работы по подготовке и созыву съез-да была создана организационная комиссия под председательством секретаря мордовской секции ЦК П. П. Башаева, зав. мор-довским отделом Наркомнаца С. С. Праксина, представителя Саратовского губкома партии Е. С. Окина, Симбирского — Д. Г. Орхидея, Д. И. Маринина и Радаева — от Самарской парторганизации.
 

1-й Всероссийский съезд членов Коммунистической партии мордовской национальности в г. Самаре 10 июня 1921 г.  В центре (отмечен крестиком) – член партии с 1904 г. Д. И. Маринин. Фото из книги.

В опубликованном постановлении Цент-ральный Комитет РКП(б) предложил губ-комам и укомам РКП(б) широко оповес-тить мордовское население о предстоящем съезде через местные газеты и снабдить делегатов для проезда в Самару и обратно необходимым продовольствием и деньга-ми. Делегатам было предложено привезти на съезд статистические данные о коли-честве мордовского населения по перепи-си 1920 года по каждому селению и по гу-берниям, и отдельно с указанием наимено-вания мордовских сёл, деревень и мест-ности, из которой посылался делегат, а также сведения о культурно-просветите-льных организациях, численности комму-нистов, количестве парторганизаций.

В Саранском уезде избрание делегатов на съезд проходило на общеуездной конфе-ренции коммунистов, состоявшейся в кон-це мая 1921 года в селе Левжа, располо-женном в 4-5 километрах от Рузаевки. На конференцию приехали мордовские ком-мунисты  от партийных  ячеек сел Левжа,

Семилей, Ст-Турдаки, Напольная Тавла, Мордовская Пишля, Сузгарь, Перхляй, парторганизации села Рузаевка и железнодо-рожного узла. Как коммунист мордовской национальности, был приглашен и я. Парторганизация села Левжа была самой мно-гочисленной. От имени Саранского укома конференцией руководили члены укома партии левжинские коммунисты И. А Вал-гутов и Н. А. Рузманов. Конференция единогласно высказалась за образование мордовской автономии в составе РСФСР. Деле-гатами на съезд были избраны тт. И. А. Валгутов, Н. А. Рузманов, М. А. Рузманов, И. С. Поздяев. Я был самым молодым из делегатов не только от уездов Пензенской губернии, но и всего съезда, мне было тогда 18 лет.

Пензенская губерния состояла из 10 уездов: Городищенского, Инсарского, Краснослободского, Мокшанского, Наровчатовского, Нижне-Ломовского, Пензенского, Рузаевского, Саранского, Чембарского. Делегаты от этих уездов, около 20 человек, съеха-лись в Пензу и явились в губком партии. Сначала губком разместил нас в бывшей гостинице Треймана, а затем перевел в зда-ние бывшего епархиального училища, расположенное рядом с губкомом. Мне запомнились некоторые делегаты: от Наровча-товского уезда — Московкин, от Инсарского — Ворожейкин, от Городищенского — Гольдяев. На проведённом совещании де-легатов все высказались за образование мордовской автономии. Уком и губком партии подготовили материалы о партийной работе среди мордовского населения Пензенской губернии, и мне, как их представителю, поручили выступить на съезде с док-ладом по этим материалам. В дорогу нас снабдили деньгами и продовольствием в оба конца, и мы выехали в Самару все вместе, в одном общем прицепном пассажирском вагоне.


От Пензы до Самары мы ехали чуть ли не больше недели. Сразу же с первого уезда Саратовской губернии — Кузнецкого — вплоть вплоть до Самары наблюдали последствия засухи, предвестницы голода в Поволжье в 1921-22 годы. Поля были чёрны-ми, земля сухая. Всходов почти не было видно. По-над полями носилась пыль. Жара стояла невыносимая, дул суховей. Вся листва на деревьях была съедена тлей. На станциях, полустанках и разъездах торговые ларьки и прилавки пустовали.

На станции Иващенково — переименованной позже в город Чапаевск, — в 40 км от Самары, мы увидели разрушенное здание железнодорожной станции и город, объятый пламенем пожаров. В разных частях города гремели взрывы от разлетавшихся снарядов со стороны заводских корпусов и складов с боеприпасами. Что не было разрушено взрывами бомб и снарядов в раз-ных частях города, уничтожал огонь. На железнодорожных путях, на боку и как попало, лежали паровозы и вагоны. Одни бы-ли объяты огнём и горели, другие, уже сгоревшие, дымились. Как оказалось, за несколько часов до прибытия нашего поезда на станцию в городе взорвались склады с боеприпасами. Началась эвакуация населения за город. Рабочие дружины, воинские части и пожарники ликвидировали последствия этой ужасной катастрофы. О причинах взрыва ходили различные слухи. Одни говорили, что взрыв и пожары произошли от неосторожности конвойно-сторожевой службы, другие шептали о диверсии, орга-низованной контрреволюционными элементами, пробравшимися на заводы и склады. Все было возможно... Может быть, бы-ли верны и первые разговоры вслух, и вторые вполголоса. По всей вероятности, истина была ближе ко второй версии, т. к. эсеро-меньшевистские остатки Самарской учредиловки в период работы съезда в Самаре тоже устраивали поджоги в городе
(в июне 1918 году в Самаре эсерами и меньшевиками было образовано так называемое Самарское правительство — Комуч (Комитет чле-нов учредительного собрания) —  примечан. редактора).

Наконец мы прибыли в Самару. Многие делегации, в том числе и наша, прибыли на съезд за несколько дней до открытия...

На станции, при вокзале, был организован явочный пункт, где нас радушно встретили. Организацией встречи, расквартирова-нием, бытовым и культурным обслуживанием ведал Денис Илларионович Маринин. Большевик, мордвин, член партии с 1904
года, секретарь мордовской секции Самарского губкома партии. Мне всё вспоминается, как будто это было недавно, только что. Как наяву, стоит передо мной этот энергичный, волевой человек. Был он выше среднего роста, плечистый, с широким продолговатым лицом с высоким и крутым лбом, и с огромной русой широкой и длинной бородой, волосами, стриженными в кружок. Он был в белой длинной толстовке, опоясанной поясом-тесемкой с кисточками, в картузе с глянцевым козырьком, в сапогах, под мышками у него был старенький  портфель...  За большой лоб, в детстве, в Новом Семейкине, где он родился и провел детские годы, его прозвали "Лобан", что значит "лобастый, большеголовый, большелобый"…

...Он встречал, размещал делегатов в гостиницы, помогал с решением возникающих проблем, а уже после съезда организовы-вал нам проводы. Нелёгкую жизнь прожил Денис Илларионович. Сирота с раннего детства, он воспитывался родственниками рано умершей матери. Немного подрос и пошел работать на лесозаготовки в Жигулевские леса. Самарское подполье рабочих революционеров-большевиков и затем подпольная революционная деятельность воспитали из него очень простого скромного, достойного и талантливого большевика.

Во имя просветительской деятельности среди мордовского населения, поднятия его экономического и культурного развития, Денис Илларионович отказался от карьеры и продвижения по служебной лестнице. После разгрома белогвардейщины в Сама-ре и в Поволжье он всю свою энергию отдал партийно-советской работе среди мордовского населения, его национальному воз-рождению.

Вся забота о проведении съезда и его делегатах была возложена на руководителей Самарский губернии. Секретарями губкома партии были, если мне не изменяет память, тт. Лычев и Ефремов, председателем горисполкома — т. Голощёкин. Делегатов съезда разместили в разных местах города в гостинице «Националь», школе им. Л. Толстого, Доме крестьянина.

В Самаре уже всюду чувствовался голод. Наш делегатский паек состоял из 1/8 фунта овсяного хлеба, жидкой похлебки и не-скольких ложек каши, сваренной из разных круп. 1/8 фунта в переводе на граммы, это 50 граммов. Это была вся наша дневная норма, предоставленная губкомом. Большим подспорьем для нас, делегатов, явились продукты, полученные нами в Пензен-ском губкоме и мой паек комиссара. Но все эти продукты вскоре иссякли. Съели их. Пришлось отправиться на рынок. Чтобы не оставаться голодными, мы понесли на рынок на берегу Волги под Комсомольским спуском, на котором, кроме волжской сушеной и копченой воблы, почти никаких других продуктов не продавалось, свои личные вещи. Но вобла была хороша!... Мне так до сих пор и кажется, что никогда с тех пор я не едал такой же вкусной воблы. Вобла была малосольная. Вкусная. Жирная. Особенно невероятно вкусной была копчёная. Воблой без хлеба мы, группа саранских депутатов, и питались несколько дней.

Деньги в цене падали с баснословной скоростью. В ходу были деньги николаевские, керенские, колчаковские, самарской учре-диловки, старые губернские и другие. Каких только денег не было! Впрочем, за деньги продукты и вещи продавали неохотно. Но, тем не менее, сначала был опустошен мой кошелек, а потом на воблу мы обменяли наши личные вещи, от белья до верх-ней одежды.

До начала работы съезда и в его перерывах т. Д. И. Маринин познакомил делегатов с Самарой и историей самарского кафедра-льного собора. Он также организовал экскурсии на Барбашину и Гаврилову поляны, в дачные места и по Волге, водил нас на места подпольных собраний самарских большевиков, рассказывал о своей революционной подпольной работе. Помню, как в дачной местности мы посетили ряд дошкольных учреждений и детских домов для мордовских детей-сирот, организованных т. Д. И Марининым по поручению Самарского губкома. Этих детей-сирот, родители которых погибли от голода, подбирали на улицах городов и селений. Мы познакомились с детьми, посмотрели, как они на Волге занимаются рыболовством, вяленьем рыбы и другими работами в подсобном хозяйстве, добывая себя дополнительное питание. Все делегаты вместе с детьми сфо-тографировались на память на фоне детских домов и их хозяйств. В этих детских учреждениях работали тт. К. Петрова, Г. Три-фонов, Ерин, Донская, Кузнецов, с которыми в дальнейшем мне приходилось встречаться не раз.

 

Здание бывшего Волжко-Камского банка (до 1917 г) в Самаре, в котором в июня 1921 г. проходил 1-й съезд коммунистов мордовской национальности.

10 июня 1921 года съезд начал свою рабо-ту.

На нём присутствовали 112 делегатов от Пензенской, Тамбовской, Нижегородской, Симбирской, Саратовской, Самарской, Оренбургской губерний, Татарской и Баш-кирской автономных республик, от пар-тийной организации города Томска. На съезде, кроме делегатов, присутствовали также более 200 человек гостей, приехав-ших с разных уездов и губерний.

Работа съезда проходила в конференц-зале губкома партии, разместившегося в здании бывшего Волжско-Камского банка. Зал был полон делегатов и гостей. Из участни-ков съезда мне запомнились фамилии сле-дующих товарищей и беспартийных, при-глашенных и гостей: Маринина, Савелье-ва, Ерина, Мартынова, Аилсимова, Рога-лева, Петрова, Горбунова, Бухарева, Три-фонова, Кузнецова, Донской, Матвея Ев-сеева,  Желтова, Окина, Бушаева, Пракси-

на, Дорохова, Московкина, Валгутова, Н. Рузманова, М. Орхидеи, Ворожейкина, Кузяевых, Храмова, Гольдяева, Сусарева, Кру-чинина, Бройды.


От имени ЦК РКП(б) Первый Всероссийский съезд мордовских коммунистов открыл представитель ЦК РКП(б) П. П. Башаев, выступивший с краткой вступительной речью о предстоящем разрешении съездом главного вопроса повестки дня — образова-ния мордовской автономии. Представителем правительства и Наркомнаца был т. Бройда. Он приехал уже в ходе работы съез-да. От мордовского отдела Наркомнаца был Сергей Праксин, беспартийными представителями Совнацмена и Наркомпроса были тт. Кручинин и Ульянов. Были и другие товарищи, но их фамилии изгладились из моей памяти, хотя лица их до сих пор стоят перед моими глазами.

Насколько мне помниться, на съезде были заслушаны приветствия от Центрального Комитета партии, Советского правитель-ства, Наркомнаца и Наркомпроса, Самарского губкома и губисполкома. Затем слушали доклады: т. Бройды — «О националь-ной политике партии и задачах по экономическому, культурному и политическому подъему уровня развития мордовской на-родности и приобщения её к более активной политической жизни»; т. Башаева — «Об организации партийной политико-вос-питательной работы среди мордовских коммунистов и населения»; тов. Праксина — «О задачах по преодолению экономичес-кой и культурной отсталости мордовского населения». И доклады-сообщения представителей от губкомов партии — «О со-стоянии и задачах организации партийно-советской работы среди мордовского населения в губерниях». О положении дел в этой области в Самарской губернии выступил Маринин, в Саратовской — Евсеев, в Тамбовской — Дорофеев, в Симбирской — Желтов. Помнится, выступил также Окин. Выступали и многие другие.

От Пензенской губернии с докладом выступал я. Это было мое первое выступление перед такой громадной и ответственной аудиторией, и оно стоило мне больших трудов. Я волновался, нервничал и был мокрым от пота. Как мне потом рассказывали, пот большими горошинами катился по моему лицу, и я еле успевал его вытирать то платком, то рукавом.

Вопрос об организации мордовской автономии или республики вызвал бурные споры. Спорили по трём вопросам : образование автономии, на каком языке проводить работу с населением, и где должен быть административный центр. Одни, значительное большинство, высказались за целесообразность и необходимость организации автономии и проведения культурно-воспитатель-ной работы на мордовском языке. Другие доказывали, что мордва обрусела, проживает некомпактно и никакой автономии не нужно. За образование автономии, с конкретными предложениями, как это сделать, выступили тт. Маринин, Башаев, Прак-син, Окин, Евсевьев, Желтов. Выступил и я, это было мое второе выступление на съезде. Выступлений за образование авто-номии было много. Фамилии многих уже сгладились из моей памяти. Поэтому я прошу читателей извинить меня в случае обнаружения некоторых искажений в фамилиях или пропуска их.

Съезд не имел тогда необходимых данных о численности и расселении мордовского народа на территории Российской Федера-ции, его наиболее компактного региона проживания и не представлял себе ясно форму мордовской автономии: округа, облас-ти, или республики.

Докладчик С. С. Праксин внес предложение о создании автономии из мордовского населения на территории Пензенской, Там-бовской, Симбирской, Нижегородских губерний. Саратовская делегация предлагала организовать мордовскую автономию в Саратовской губернии, Самарская губернская делегация — в Самарской.

Помнится, съезд вынес постановление, где признал целесообразность и необходимость организации Мордовской автономной области и возбудил ходатайство перед ЦК РКП(б), Правительством и Наркомнацем о положительном решении этого вопроса. Вот текст этого постановления:

«Постановили:

Русификационная политика царского правительства, душившая нации, в частности мордву, в продолжение многих веков, вплоть до Октябрьской революции, привела этот народ к полнейшему культурному и экономическому застою.
1. Сдвинуть мордву из этого застоя и улучшить положение возможно лишь при условии самого активного участия в этом деле коммунистов мордвы с вовлечением в эту работу широкой беспартийной (мордовской) массы, для чего необходимо возбудить в последних живой интерес через поднятие своего классового самосознания к высокому развитию и созданию аппарата, приспо-собленного к укладу жизни мордвы.

2. Скорое и успешное поднятие культурного и экономического благосостояния мордвы возможно лишь при условии приспособ-ления всего культурно-политического аппарата к духу и языку мордвы.

3. Разбросанность мордвы по всей территории Российской республики не давала возможности вести правильный темп разви-тия мордовского народа.

Принимая во внимание все вышеизложенное, съезд считает необходимым под лозунгом «Через осуществление национальной политики Советской власти — к коммунизму» выделить мордву в автономную единицу с управлением, соответствующим Конституции РСФСР.

5) С этой целью создать комиссию для разработки этого вопроса.

6) Ввиду того, что съезд не имеет положительных сведений, в каких губерниях или районах имеется мордва до 50%, то съезд предлагает командировать ученую экспедицию для исследования бытовых, этнографических и других условий мордвы, соб-рать точные данные и представить таковые в Наркомнац на соответствующее распоряжение…»

Ряд делегатов были избраны для работы в центральных органах коллегий мордовской секции ЦК партии и мордовского отде-ла Наркомнаца для продвижения вопроса об организации Мордовской автономии. Съезд рекомендовал создать мордовские от-делы в губкомах и укомах РКП(б), а также секции инструкторов при отделах народного образования, земотделах, в потреби-тельской и других видах кооперации.

В только что открывающийся в 1921 году в Москве Коммунистический Университет Трудящихся Востока (КУТВ) на учебу из состава участников съезда и гостей были рекомендованы тт. Савельев, Бухарев, Рогалева, Сусарев, Поздяев (Сибиряк), Кузя-ев, Кузяева, Ворожейкин, Мартынов, Анисимова, Гаврилов, Горбунова и многие другие.

В ходе работы съезда было принято «Обращение съезда к мордовскому народу» на двух языках, русском и мордовском. Это об-ращение на обеих языках было зачитано делегатам съезда, а перед этим его нам раздали в виде листовок, отпечатанных типо-графским способом на двух языках. После принятия этого обращения съезд завершил работу.

По просьбе Самарского губкома партии съезд не раз прерывал свою работу для тушения пожаров, организуемых остатками Са-марской эсеро-меньшевистской учредиловки. За время работы съезда лично мне пришлось участвовать в операциях по туше-нию пожаров на мельнице, продовольственных, зерновых и мучных складах в районе Хлебной площади, на мельницах и скла-дах Жигулевского пивного завода, завода Масленникова и артскладах.

До сего времени я не могу спокойно, без внутреннего волнения, вспоминать о пожаре в районе артскладов. Однажды в зал заседания вошёл, а вернее вбежал секретарь губкома партии с поднятыми руками. Все замолчали. Он очень коротко сообщил о пожаре в районе артскладов и о грозящей городу ужасной катастрофе, и обратился к съезду с просьбой о помощи в тушении и локализации пожара. Съезд единогласно объявил себя мобилизованным на тушение пожара. Делегаты съезда совместно с по-жарной службой, коммунистами и рабочими города потушили пожар. Катастрофа, которая могла произойти от взрыва артскла-дов, была предотвращена ценой жизни нескольких товарищей, погибших во время тушения пожара. Их всем городом и соста-вом съезда торжественно, с почестями, похоронили на привокзальном кладбище города.

Перед закрытием съезда, 14 июля 1921 года, с напутственными речами к делегатам выступили П. П. Башаев, С. С. Праксин, Г. И. Бройда и Д. И. Маринин. Они говорили, что разъехавшись по местам, в целях ликвидации экономической, культурной и политической отсталости мордовского народа, делегаты должны немедленно взяться за организацию мордовских секций при губкомах и укомах РКП(б). Советовали нам создавать коммунистические ячейки в мордовских селах, заниматься работой сре-ди молодежи, вовлекая ее в комсомол. Призывали создавать «народные дома», приступить к ликвидации неграмотности среди населения, расширив сеть начальных школ в мордовских селениях и начав обучение в них на родном материнском языке. На-путствовали открывать культурно-просветительные учреждения для работы среди населения на родном языке, привлекая к этой работе беспартийные массы.

Съезд закрылся пением партийного гимна «Интернационал». По лицам делегатов чувствовалось, что не хочется расставаться друг с другом. Многие, прощаясь, обнимались, обменивались адресами. Завязывались связи и искренняя, истинная партийная дружба.


По окончании съезда, в середине июля, делегаты в организованном порядке стали разъезжаться по домам. Благодаря заботам Самарского губкома партии и его представителя т. Д. И. Маринина все были снабжены проездными документами, выписками из решений съезда и продовольствием на дорогу. По какой-то причине несколько членов саранской делегации — Валгутов, братья Рузмановы и я — отстали от общего потока отъезжающих, и нам не одни сутки пришлось ночевать на вокзальных скамьях Самары, прежде чем удалось сесть на поезд.

Поезда ходили смешанные, пассажирские вагоны вперемежку с товарными. Без всякого графика и расписания. Сядут, быва-ло, несколько человек в вагон, подопрут его двери изнутри и никого не впускают. Или наклеят на дверь какое-нибудь объяв-ление о загруженности вагона взрывоопасными грузами. Или встанет у дверей какой-нибудь матрос с маузером в руке, и всё. Баста! Никого в вагон не впускают. Мы надеялись на мой «всемогущий» мандат чрезвычайного комиссара Кавказского фрон-та, хотя к отъезду из Самары я уже не был похож на комиссара, а имел вид, скорее, обычного штатского служащего-мальчиш-ки, так как вся моя комиссарская одежда была нами обменяна на толкучке у Волги на воблу. У меня остался только мандат комиссара и револьвер «кольт», которые и помогли нам в итоге сесть на поезд. Меня не признавали за комиссара. В последние дни работы съезда мы с Валгутовым, готовясь обратно в дорогу домой, обменяли мои сапоги, брюки, гимнастерку и кожаную куртку на соль, получив в придачу поношенные брюки и костюм моего размера, и фуражку с белым околышем, в которых я и сфотографирован на съездовской фотографии.

Соль мы разделили поровну — как гостинцы домой родным. Соли тогда в продаже не было. Ели всё без соли. За щепотку соли можно было в дороге выменять любые продукты на разовый обед или даже на весь день.

В помещении вокзала было душно. Пахло карболкой и хлорной известью, которыми проводили дезинфекцию. Всюду валялись больные. Мы решили переждать поезд на свежем воздухе, в уголке станции. Рядом были и другие пассажиры. С вечера, быва-ло, сидишь, глядишь, не спишь, а потом... задремлешь. А проснёшься, поднимешься, посмотришь — рядом лежат скорчившиеся, посиневшие и почерневшие трупы людей, умерших от холеры. Ужас охватывал меня: ведь только несколько часов назад мы разговаривали, смеялись, спорили с этими людьми, и вот их уже нет в живых.

Страшная это болезнь — холера, человек чувствует себя почти здоровым, жалуется только на кишечную слабость и жар. Раз-говаривает, ест, смеется. И вдруг! Прямо на глазах человека начинает корчить, корежить, он жалуется на кишечное расстрой-ство и рвоту, его начинают сводить судорога и конвульсии, он синеет, чернеет, холодеет и умирает.

И вот с тех пор сколько бы раз я не проходил мимо выходных перронных ворот южного торца здания Самарского-Куйбышев-ского вокзала, каждый раз эти ужасные картины жертв холеры и ужасных пожаров 1921 года вновь возникают в моей памя-ти...

Но как бы то ни было, а мы, наконец, выехали из Самары на Рузаевку. Нам удалось, используя мой мандат чрезвычайного ко-миссара и «кольт», сесть в вагон товарного поезда, следующего прямым маршрутом через Рузаевку на Москву. По дороге пас-сажирам опять пришлось заниматься снабжением паровоза топливом, разбирая старые деревянные строения и рубя деревья, пришлось по цепочке передавать друг другу ведра с водой, заправляя паровозный котёл, а на подъемах помогать паровозу, тол-кая вагоны.

ВСТРЕЧА С ЛЕНИНЫМ

Вернувшись на место работы в Больше-Вьясский район, я обратился в Саранский уком и Пензенский губком партии, чтобы меня отпустили на учебу — я был рекомендован съездом для учёбы в КУТВ. На моё место был прислан новый работник, которому я сдал дела и выехал в Москву для учебы в КУТВ.

Но прежде чем уехать в Москву, я заехал к родным. Передал им гостинец — соль. Радости было так много, что трудно описать. Родня, соседи и многие односельцы впервые за долгое время ели с солью. Перед отъездом в Москву крестьяне родного села и окрестных селений и деревень из мордвы, русских и татар попросили меня, чтобы в Москве я выхлопотал им разрешение на переселение в Сибирь, на новые земли, по открытому листу, что значит бесплатно, за счет казны. Составили списки на 889 че-ловек. Выдали на моё имя удостоверение, как уполномоченного и ходока от крестьян Саранского уезда таких-то селений и де-ревень. Выделили мне в помощники крестьянина Ледяйкина из села Семилей.

И вот в начале июля 1921 года я в Москве. Оформился для учёбы в КУВТ, поселился в общежитие и начал обивать пороги  наркомзема и приемной ВЦИК на Маховой, добиваясь разрешения на переселение крестьян. Ничего не получалось, везде по-лучал отказ. Тогда я решил пойти на приём к самому В. И. Ленину. На меня был заказан пропуск, который я получил в дере-вянной будке возле Троицких ворот. И вот я в Кремле, в здании ВЦИКа и совнаркома, в приёмной Ленина. Просторная ком-ната. В ней за столами сидят только две женщины: у окна М. В. Фофанова, в чёрном платье, полная, широколицая, и Л. А. Фо-тиева, в белой юбке, худенькая, сухопарая с продолговатым лицом.

Л. А. Фотиева пригласила меня следовать за ней и по коридору, ведущему в кабинет Ленина, сопроводила меня. Мы постуча-лись в дверь, попросили разрешения войти. Услышав голос Ленина, приглашающий нас войти, вошли в кабинет. Ленин встал из-за стола и подошёл к приставному столику. Мы с Фотиевой встали напротив, у стены, на которой висел портрет К. Маркса. Поздоровались общим приветствием и легким наклоном головы. В. И. Ленин предложил мне сесть, но я не сел, а продолжал стоять. Тогда и он остался стоять и так выслушал меня. Мне было не до сидения. Я стоял, прижав буденовку под мышкой ле-вой руки. В руках держал бумаги. Владимир Ильич их не взял их у меня и не стал смотреть. Он смотрел на меня, юного крестьянского ходока в шинели, в ботинках с обмотками и буденовкой под мышкой. Задал мне несколько вопросов: кто такие желающие переселиться крестьяне — кулаки, середняки и бедняки? почему они хотят переселиться в Сибирь? как с хлебом, все ли имеют хлеб? что я делаю в Москве?... Я ответил, что переселяться хотят середняки и бедняки из-за малоземелья; что с хлебом в этих селениях лучше, чем в Самарской губернии, но едят лебеду с травой и — для связки при выпечке — немного мешают ржаной муки; что имеются семьи, опухшие от недоедания и голода; что я приехал в Москву по решению 1-го Всерос-сийского съезда мордовских коммунистов, избравшего меня членом коллегии мордовского отдела наркомнаца и командиро-вавшего меня на учебу в КУТВ, куда я уже поступил; что перед моим отъездом в Москву крестьяне-односельцы и из соседних деревень просили меня выхлопотать им разрешение на переселение в Сибирь и в случае, если не будут разрешать, обратиться к нему, В. И. Ленину, попросить о помощи им в переселении. Владимир Ильич, слушая мои ответы, внимательно смотрел на меня, а в конце беседы, переводя взгляд с меня на Л. А. Фотиеву и обратно, вытянул правую руку и, указывая пальцем, ска-зал с улыбкой: «К Калинину». Попрощавшись, мы вышли.

Л. А. Фотиева в приемной отметила мне пропуск на выход и сопроводила в кабинет М. И. Калинина, которым на сей раз я был любезно принят. Раньше, в приёмной на Маховой, он мне категорически отказал. Вопрос о переселении крестьян в Сибирь был решён положительно. Правда, пришлось выполнить ещё много формальностей. Съездить с отношением ВЦИК в Пензу и Са-ранск, добиться разрешения на переселение от уисполкома и губисполкома. Наконец с выпиской из постановления президиума Пензенского губисполкома, разрешающего переселение крестьянских семей в Сибирь, я пришёл в наркомзем к С. П.Середе и в наркомвнудел к М. Ф. Владимирскому, чтобы оформить все документы на переселение.

Забегая вперёд, скажу, что чуть позже, работая в 1924-1926 годах на партийной работе в Сибири в Томском губкоме и затем в Сибкрайкоме ВКП(б), будучи в командировке в Сибири с целью проведения крестьянских конференций, мне доводилось встречаться с некоторыми из крестьян, для которых я исхлопотал переселение.

УЧЁБА В КУВТ

Справившись с крестьянскими поручениями, я с головой ушел в учёбу. Постепенно в Москву начали съезжаться и другие товарищи, направленные 1-м съездом и губкомами. По разверстке ЦК РКП(б), спущенной губкомам, в первый год учебы в КУВТ прибыли тт. Савельев, Шишкин, Гаврилов (Самарская губерния), Захаркина (Саратовская губерния), Кузяев и Кузяева (Пензенская губерния), Праксин (Татарская АССР). На втором году учёбы состав учащихся мордовской молодежи в КУТВе расширился за счет поступления тт. Михайловой и Москвитиной (Пензенская губерния), Васильевой и Губанова (Симбирская губерния), Савельевой и Зиновьева (Самарская губерния), Велиной и Завалишиной (Оренбургская губерния).

Учебная программа имела общеобразовательный характер. Также нас учили организации партийной работы и политического просвещения, профсоюзного движения, экономике и административному праву. И. И. Степанов-Скворцов, в то время работав-ший заместителем председателя Всесоюзного совета рабочей кооперации, заместитель председателя редколлегии Госиздата, историк М. Н. Покровский, заместитель наркома просвещения и многие другие лучшие академики, профессора и преподавате-ли Москвы читали нам лекции и проводили занятия. Так готовились национальные партийно-советские кадры для народного образования и хозяйственной работы.
 
Студенты КУТВ проходили и военное обучение. В те годы все коммунисты и комсомольцы состояли в отрядах ЧОН (части особого назначения), я был заместителем командира батальона. Вооружены мы были винтовками. С нами проводили строе-вые занятия, учили владеть оружием. А в свободное от занятий время мы строились и под командованием командира баталь-она т. Савельева строем, с песнями отправлялись на работы по очистке Москвы от мусора, сбору металлолома, заготовке дров и на другие работы.

МОСКВА В 1921 Г.

Москва 1921-го года была похожа на большую деревню. По улицам ходили трамваи, забитые людьми, они очень часто часами стояли без движения из-за отсутствия электроэнергии. Грузовые автомашины, а тем более легковые, были редкостью. Ломо-вые и легковые извозчики на облезлых повозках, тарантасах и шарабанах, возчики на ручных двухколесных тележках, похожии на китайских рикш, только в отличие от последних занимавшиеся перевозкой только грузов, двигались по улицам Москвы. По улицам и бульварам сновали чумазые беспризорники, одетые в грязное отрепье и «дамы» в обветшалых шляпах с сетчатой вуалью на лицах, с отощавшими собачками в руках или на цепной привязи.
 
Дома стояли с облупившейся краской, со следами пуль и разрушений от снарядов. На некоторых домах вдоль Тверского буль-вара, Кремля и других улиц зияли пробоины от снарядов, на стенах виднелись пулевые следы от боев 1917 года. С введением НЭП везде и всюду все свободно продавалось и покупалось. Появилось множество всевозможных рынков-толкучек: Сухаревский, Трубной, Цветочный, Таганский, Калужский, Крестьянский. Хитрый, Привокзальный и т. д. Казалась, что вся Москва кишела спекулянтами. Продукты питания стоили баснословно дорого, а деньги падали в цене так, что сегодняшний миллион завтра стоил несколько рублей.

В 1921-22 годах постоянное недоедание и голодание ощущались и в стенах КУТВ, особенно заметно это было в первый мой приезд в июле 1921 года. Поэтому во второй приезд, в августе 1922 года, я захватил из дома немного ржаной муки и топлёного коровьего масла. Но кулинары из нас были плохие. Только Шишкин Василий Захарович, студент из Самарской губернии, опытный армейский служака, участник мировой империалистической войны 1914-1918 годов, владел этим искусством. Он из этой муки и масла делал пресное тесто и пёк чудесные вкусные лепешки, и мы, его однокурсники, Бухарев, Савельев, Шикин, Сусарев, Праксин и многие другие, охотно и с большим аппетитом ели их.


Слушатели Коммунистического университета трудящихся Востока им. Сталина. Москва, вторая половина 1920-х гг.
В центре в шляпе — М. Е. Евсевьев. Фото из архива И. С. Сибиряка (Поздяева), предоставлено Н. И. Сибиряком, г. Самара.

 

ЗЕМЛЯЧЕСТВО

Училась мордовская молодежь и в других учебных заведениях Москвы. Мы объединились в московское землячество при КУВТ, председателем которого стал Г. К. Ульянов, а я его заместителем. Григорий Ульянов работал в библиографическом от-деле Ленинской библиотеки. Он был близким другом В. И. Ленина и Н. К. Крупской в заграничный период их жизни в эмигра-ции. В его семейном альбоме у него дома я видел общий снимок, на котором были сняты В. И. Ленин, Н. К. Крупская и Гри-горий с женой. Григорий был не родственником Ленина, а однофамильцем, мордвином, он прекрасно знал мордовский язык. В эмиграции он был связан с В. И. Лениным и Н. К. Крупской политической работой в рядах РСДРП.

Частыми посетителями общежития студентов КУТВ и мордовского землячества были братья Завалишины, Александр и Фё-дор, работавшие в редакции газеты «Беднота». Бывали Е. Д. Стасова, Р. С. Землячка, писатели и поэты Демьян Бедный, В. Маяковский, С. Есенин, Н. Асеев, В. Хлебников, В. Вересаев, Д. Фурманов, Ф.Гладков, Л. Сейфулина, А. Караваева...
 
Вся работа землячества была связана с коллегией мордовского отдела наркомнаца (народного комиссариата по делам нацио-нальностей), в котором работали тт. Е. Окин, Д. Желтов, Глухов, Д. Орхидея, В. Бажанов, и наркомпроса (народного комисса-риата просвещения), в котором работали тт. Советкин и А. Рябов. Помнится, осенью 1922 года в помещении наркомнаца я впервые встретился с А. И. Лазаревым. Он приходил в мордовский отдел. Вёл себя робко. Одет был в форменную шинель сту-дента-реалиста или семинариста. Это была наша первая встреча. В работу он тогда ещё не включился, и в активе не числился. В 1922 году я встречался с И. М Горбуновым. Он работал в Москве в авиационной отрасли и учился в техническом вузе. Тогда же встретился на собраниях студенческого землячества с Т. В. Васильевым (он учился в Академии Генштаба), с А. П. Рябо-вым, студентом филфака московского вуза, с Ф. Велиным, студентом Тимирязевки.
 
С июня 1921 по июль 1923 года, учась в университете, я одновременно принимал участие в работе мордовского отдела нарком-хоза и мордовской секции ЦК РКП(б), в частности, по изданию на мордовском языке газеты «Якстере Теште» («Красная звез-да»), органа мордовской секции ЦК РКП(б), в которой впервые опубликовал свой перевод на мордовский язык партийный гимн «Интернационал» и очерки о жизни и деятельности В. И. Ленина.

МОСКОВСКИЕ ВСТРЕЧИ

Годы учебы в КУВТ остались в памяти неизгладимыми впечатлениями на всю жизнь. В течение 1921-1923 годов в Москве происходили съезды Советов, съезды партии, конгрессы и пленумы Коминтерна, и различные другие совещания. Многие де-легаты этих съездов бывали в КУТВе на встречах со студентами. В стенах КУТВа я встречал и видел Сень Катаяму, Марх-левского, Андре Марти, Клару Цеткин, Марселя, Стучку, Кашена, Эрколи и многих других деятелей рабочего движения. Почти все руководители наш
ей партии и советского государства тех лет — М. И. Калинин, М. В. Фрунзе, К. Е. Ворошилов, А. М. Коллонтай, Я. Э. Рудзутак, Г. В. Чичерин, М. М. Литвинов, А. В. Луначарский, И. И. Степанов-Скворцов, С. М. Киров и многие другие — также побывали в стенах КУТВа, встречались со студентами. Частыми посетителями и гостями бывали Н. Н. Батурин, А. С. Бубнов, Лядов, А. В. Петровский, А. В. Луначарский, Ю. Стеклов, Н. К. Крупская, Мария и Анна Ильинична, и Дмитрий Ильич Ульяновы.

Во второй раз увидеть и услышать Владимира Ильича Ленина мне удалось 20 ноября 1922 года на пленуме Моссовета, куда я попал по пригласительному гостевому билету для студентов КУВТ и где Ильич произнес речь об очередных задачах Новой Экономической Политики (НЭПа).

Пленум был назначен на 5 часов вечера в Большом театре. Мы, приведя себя в порядок, пришли за несколько минут до нача-ла. Театр весь был ярко освещен, украшен плакатами и лозунгами. Зал уже был полон народа в разношёрстной одежде, но большинство было в шинелях. Мы также были в шинелях из английского сукна, в буденовках ЧОНовцев, у меня на рукаве была нашивка знака отличия тех лет. Кремлевские курсанты и чекисты, дежурившие у входных дверей, пропустили нас в партер. Так как все места были уже заняты, то мы встали у стены друг за другом, неподалеку от сцены и трибуны.

Заседание долго не открывалось. Мы знали, что будет выступать В. И. Ленин и пришли специально, чтобы послушать его и увидеть после болезни и лично убедиться, что он здоров. В. И. Ленин проболел всё лето в Горках. В течение всего этого време-ни были тяжелые моменты обострения его болезни, порой, казалось, что он не выздоровеет. Но вот он выздоровел, 2 октября вернулся в Москву, 4 октября провел заседание Совнаркома. Хозяева столицы, рабочие, попросили его выступить на очеред-ном Пленуме Моссовета совместно с районными Советами Москвы. Ленин дал слово выступить...

На сцене с боку из-за кулис появилась Н. К. Крупская. Подойдя к председательствующему на заседании Л. Б. Каменеву, она за-говорила с ним. В это время из-за кулис на сцену быстрой походкой вышел сам В. И. Ленин. Все присутствующие в театре стоя приветствовали его громкими возгласами приветствия и несмолкаемой овацией аплодисментов. Оркестр, как потом выясни-лось, трижды исполнил Гимн «Интернационал», пока мы приветствовали Ильича. Как только овации  чуть стихли, Ленин попросил тишины. Л. Б. Каменев, который во время его болезни замещал его в Совнаркому и в Политбюро ЦК РКП(б), он же — председателем Моссовета, предоставил слово председателю Совнаркома В. И. Ленину. Ильич приготовился говорить, до-стал из нагрудного кармашка френча небольшой лист бумаги. Все приготовились слушать. Но не успели все сесть, а Ленин начать говорить, как один широкоплечий рабочий из партера опять затянул «Интернационал», и все снова встали, и опять грянул партийный гимн, и Ленин, стоя лицом к присутствующим, вытянув руки вдоль тела, громким голосом пел его вместе с нами. Лицо его выражало радость, глаза сияли, на лице появился румянец.

В. И. Ленин произнес 40-45 минутную речь. Она напечатана в его трудах. О чем он говорил ? Во-первых, он извинился перед собравшимися членами Моссовета и районных Советов за задержку из-за неотложных дел, о которых собирался сегодня говорить здесь, в театре — о НЭПе и концессиях. Во-вторых, он извинился за то, как он выразился, что на продолжительное время потерял трудоспособность, болел, но вот теперь он выздоровел, приступил к работе, и теперь, как никогда ранее, часто будет встречаться с членами Моссовета и участвовать в работе Моссовета и районных Советов Москвы. Просил звонить ему, приходить на приём. Потом он произнес речь о текущих задачах НЭПа. Заканчивая свою речь, В. И. Ленин, сказал, что как эти задачи не тяжелы и не трудны, все вместе мы построим социализм, и выразил уверенность, что из России нэповской будет Россия социалистическая! Это была последняя фраза речи.

Все мы громкими аплодисментами, возгласами, здравицами в адрес Ленина, Коммунистической партии и Советской власти приветствовали Ильича и ещё раз исполнили гимн «Интернационал». И он, также, как и в первый раз, вместе со всеми нами, стоя у трибуны, пел в полный голос. На этом заседание Моссовета закончилось. Все выходили из Большого театра веселые, с приподнятым настроением, обмениваясь впечатлениями, произведёнными речью Ильича, радуясь, что он выздоровел, жив, вновь встал во главе партии, во главе Советского государства, возглавил строительство коммунизма. Эти мои встречи с В. И. Лениным, его разговор со мной при моем обращении о переселении крестьян, его речь в Большом театре произвели на меня самые большие жизненные впечатления.

МЕЖДУ СТРОК

Первый Всероссийский съезд мордовских коммунистов в Самаре, имел огромное значение в жизни мордовского народа. Съезд мордовских коммунистов является истоком мордовской автономии. Он вынес решение об образовании мордовской государст-венности мордовского народа в составе РСФСР и наметил мероприятия по ликвидации экономической, политической и куль-турной отсталости мордовского народа. Съезду принадлежит первое слово, во весь голос сказанное на всю Советскую Россию, на весь мир. Приятно и радостно сознавать, что я ещё в мои юношеские годы был делегатом этого съезда. Активно участвовал в работе съезда. Выступал в прениях от имени Саранской и всей Пензенской делегации за образование мордовской автономии. Выступал с отчетным докладом, по поручению Пензенского Губкома РКП (б), был избран в члены коллегии мордовского отдела Наркомнаца и выделен на учебу в КУВТ, из состава молодежи делегатов съезда.

После съезда началась подготовительная работа по созданию национальной государственности и разработка проекта мордов-ской автономии.

Мордовская секция ЦК РКП(б) и мордовский отдел Наркомнаца в соответствии с решением съезда в начале июля 1921 года об-разовали учёную комиссию для изучения бытовых, этнографических и других условий жизни трудящихся-мордвы. В мордов-ских селениях повсюду принимались решения и постановления общих сельских и волостных сходов с просьбой о скорейшем образовании мордовской автономии в составе РСФСР. Лично я тоже проводил сельские и волостные собрания в мордовских селениях Саранского уезда Старые и Новые Турдаки, старые и Новые Пырма, Кочкурове, в Подлесном и Напольном Тавлах, в Левже, Кочелаях и в Мордовском Давыдове, на этих собраниях крестьяне принимали решения с просьбой ускорить образова-ние мордовской автономии с целью преодоления экономической, политической и культурной отсталости мордовского населе-ния, веками порабощаемого помещиками и самодержавием.

После съезда в ряде губерний и уездах были проведены совещания с мордовскими коммунистами, посвящённые итогам рабо-ты Первого Всероссийского съезда мордовских коммунистов, на которых они нашли полную поддержку и одобрение. В июле 1921 года решения съезда были одобрены на губернском совещании коммунистов мордвы Симбирской губернии, в январе 1922 года — на губернской конференции коммунистов-мордвы Саратовской губернии, в июне этого же года решения съезда были одобрены совещаниями мордовских коммунистов Нижегородской и Пензенской губерний, а также совещаниями представите-лей мордовского народа, проживающих в других губерниях и уездах страны.

16 июля 1921 года была образована временная историко-статистическая комиссия по сбору историко-статистических сведений о мордовском народе, которую возглавил профессор Н. В. Стерлингов.

Эта комиссия проделала большую работу по сбору и составлению историко-статистических сведений о мордовском народе. Проводились научные экспедиции для сбора историко-статистических данных и изучения условий жизни, которые выезжали на места в губернии и уезды с большим составом проживания мордовского населения. Под руководством М. Е. Евсевьева экспедиция в течение трех месяцев работала в Нижегородской губернии, в Татарской и Чувашской автономных республиках. В Самарскую губернию и в Башкирскую автономную республику экспедиция выезжала во главе с К. С. Петровой, в Тамбов-скую губернию — во главе с А. И. Лазаревым. Сбор и уточнение статистических данных и изучение быта мордовского населе-ния в других губерниях проводились с помощью мордовских работников при губисполкомах, губоно и при участии мордовских секций губкомов и укомов, а также губернских и уездных статистических управлений. К августу 1922 года был закончен сбор историко-статистических данных о мордовском населении, которые в то время не отличались точностью и достоверностью. Было установлено, что по Всероссийской переписи населения 1920 года в РСФСР мордовского населения проживало 1154301 человека, из которых 1083479 человек, или 93,9% проживало в Европейской части России, 48611 человек, или 4,2% — в Сиби-ри, и 22211, или 1,9% — в Казахстане.

В Европейской части России мордва проживала в основном в Поволжье, в правобережье Волги, где исторически сложился и искони проживал мордовский народ, являя собой аборигенное и автохтонное население в Симбирской, Пензенской, Тамбов-ской, Нижегородской губерниях и частично, в Рязанской губернии, Чувашской и Татарской автономных республиках, и в рай-оне левобережья Волги в Самарской и Саратовской губерниях и в Приуралье в Оренбургской и Челябинской губерниях.

В Волжком, Окском, Сурском, Мокша бассейнах, в ареале, где исторически сложился и проживал мордовский народ, представ-ляя собой автохтонное и аборигенное население этого ареала, по переписи 1920 года проживало из всей числящейся в стране мордвы 589754 человека, или 51,3% мордовского населения страны, в том числе: в Пензенской Губернии 209506 человека или 18%; в Симбирской — 204454 человека, или 17,8%; в Тамбовской — 108945 человек, или 9,5%, и в Нижегородской 66849 чело-век, или 5,8%, а по Рязанской губернии мордва не учитывалась, ее записывали в «русские», хотя она в ней в реальности про-живала, и позже, при образовании автономии, вошла в Мордовию.

В левобережье Волги: в Самарской мордовского населения проживало 239950 человек, или 20,7%; в Саратовской губернии — 150925 человек. Всего это составляло 13% всего населения Поволжья. Это по отношению к общему населению губерний, глав-ным образом — к русскому населению. На протяжении многих веков заметно прослеживается переход мордовского населения в русский этнос.

В районе исконного проживания мордовского населения в ареале, где исторически сложился аборигенный автотахтонный мордовский народ, в Пензенской, Тамбовской, Нижегородской, и Симбирских губерниях, к общему числу населения мордов-ское население составляло лишь 8,2%, в том числе: в Симбирской — 12%, в Пензенской — 11,0%, Нижегородской — 3,7% и в Тамбовской — 3,6%. В левобережье Волги, в Самарской губернии — 8,6% и в Саратовской — 4,9%.
 
Как видно из этих цифр, мордва не составляла большинства населения не только в какой-либо губернии, но даже в уездах и волостях, где она проживала. Исторически сложившийся аборигенный и автохтонный мордовский народ в Среднем Поволжье, в Волжском, Окском, Сурском, Мокша междуречьях оказался вкрапленным среди мигрировавшего и развивающегося русского (в основном) и татарского населения, а также среди мордовского населения, исторически, в далеком прошлом, перешедшего в русский этнос.

В Пензенской губернии мордва проживала в 8 уездах и 67 волостях, в том числе: в Инсарском уезде — 31,23% от всего населения уезда, в Городищенском — 28,54%, в Краснослободском — 25,28%, в Рузаевском — 19,85%, в Саранском — 14,14%, в Наровчатовском — 11,5%, в Чембарском — 7,43% и в Нижнее-Ломовском — 2,27%. Проживание мордовского населения по волостям губернии распределялось так: в 36 волостях мордовское население составляло до 30% всего населения волости и в 31 волостях — больше 30%.

В Симбирской губернии мордва проживала в 7 уездах и 65 волостях, где оно, как и в Пензенской губернии, не составляло большинства. По уездам оно составляло от 3% в Симбирском уезде, до 40% в Ардатовском уезде.

В Тамбовской губернии мордва проживала в двух уездах, составляя от всего населения уездов : Спасском — 45% и в Темни-ковском — 50%.

Такое же положение в процентном отношении к общей численности населения было и по другим губерниям страны. Мордов-ское население проживало отдельными оазисами и вкраплениями в разных губерниях и уездах, не представляя большинства населения, было рассеяно и разбросано на огромнейшей территории.

Такая чрезвычайная разобщенность и раздробленность мордовского народа являлась большим препятствием и затруднением на пути образования мордовской национальной государственности, мордовской автономии, для которой очень сложно было выделить этнографически и географической целостной территории с преобладанием в ней мордовского населения. Тем более в условиях веками сложившегося в России, начиная с Московской Руси, административного деления провинций, губернской системы, с уездами и волостями. Территорию мордовской автономии приходилось выкраивать из территорий разных смежных губерний и уездов, что нарушало их веками сложившуюся экономику и административную территорию.

Комиссии по образованию мордовской автономии и выделению ее территории приходилось работать в неимоверно трудных и тяжелых условиях. Она выявила, что, несмотря на такую чрезвычайную разбросанность мордовского народа, всё же, при же-лании, можно создать мордовскую автономию, выполнить решение Первого съезда мордовских коммунистов и волеизъявле-ние мордовского народа на национальное самоопределение в рамках мордовской автономии в системе РСФСР. Мордовский народ, как выяснилось в процессе изучения, сохранил свой язык и многие национальные и бытовые особенности, этнографию, фольклор, искусство. Подтвердился также факт обрусения мордвы, перехода ее в русский, татарский и чувашский этносы, осо-бенно в русский. Селения по топониму и гидрониму, фонетически носят мордовские названия, а жители называют себя русски-ми. Они обрусели и ассимилировались еще в далеком прошлом, в особенности во времена насильственного обращения в хрис-тианство и закрепощение мордвы помещиками, монастырями, при создании смешанных браков, перемещением населения и пр.

Комиссия по образованию мордовской автономии при мордовской секции ЦК РКП (б) и мордовском отделе Наркомнаца, во главе с Д. С. Желтовым и С. С. Праксиным, совместно с ученой комиссией, собрав данные о количестве мордовского населе-ния и его расселении, экономическом и культурном состоянии, выявив чрезмерную отсталость мордовского народа в экономи-ческом, политическом и культурном отношениях, почти сплошную неграмотность, все же разработала проект о выделении мордовского народа в мордовскую автономную область.

Проектом предусматривалось выделить Мордовскую автономную область, где исторически сложился и проживал мордовский народ на территории, которая входила в состав Пензенской, Симбирской, Тамбовской и Нижегородской губерний. Комиссия руководствовалась тем, что в этом районе проживало компактное большинство мордовского народа.

Проектом предусматривалось образование Мордовской автономной области с центром в г. Рузаевке, в крупном железнодорож-ном узле Московско-Казанской, ныне Куйбышевской, желдороги, на территории Краснослободского, Инсарского, Саранского и Рузаевского уездов Пензенской губернии; Темниковского и Спасского уездов Тамбовской губернии, Ардатовского и Алатыр-ского уездов Симбирской губернии, всего с населением 1286900 человек, из которых мордвы было 386662 человека, или 33,6% всего мордовского населения страны, или примерно 30,5% к общему населению намечаемой проектом автономной области.

В октябре 1922 года проект об образовании Мордовской автономной области был вынесен на рассмотрение в Народный Ко-миссариат по делам национальностей. Прежде чем внести его на рассмотрение в Наркомнац, проект рассматривался в мор-довском подотделе Наркомнаца и в мордовской секции ЦК РКП(б) с привлечением мордовских работников города Москвы и студенчества. Тогда в мордовской секции ЦК РКП(б) работали тт. Желтов, Е. С. Окин, Д. Г. Орхидея, Ф. Д. Завалишин, они же были заняты работой в редакции газеты «Якстере Теште» («Красная звезда»), выпускаемой мордовской секцией ЦК РКП(б) и являющейся ее печатным органом. Первый номер газеты вышел в сентябре 1921 года. В мордовском подотделе Наркомнаца работал С. С. Праксин, а в мордовском отделе Наркомпроса Данилов, Г.К. Ульянов и М. Т. Кручинин. Все они присутствовали на совещаниях комиссии по разработке проекта автономии в мордовском отделе Наркомнаца, а затем и в мордовской секции ЦК РКП(б). Из московского студенчества на совещании при мордовском подотделе Наркомнаца были студенты КУВТа тт. Г. И. Савельев, А. Ф. Бухарев, А. Ф. Гаврилов, И. С. Поздяев-Сибиряк, И. Сусарев, П. И. Анисимова, В. Д. Мартынов, В. З. Шиш-кин, М. Рогалева, слушатель Военной Академии Генштаба Васильев, студенты разных вузов Москвы И. М. Горбунов, М. Ев-сеев, Кузнецова, А. П. Рябов, Ф. Я. Велин, сотрудник редакции газеты «Правда» А.И. Завалишин и другие.

Тт. Савельев, Бухарев, Сусарев и я присутствовали также на совещании секции ЦК РКП(б) при обсуждении проекта автоно-мии, на котором кроме членов комиссии, присутствовали и работники подотдела нацменьшинств, агитпропотдела и других от-делов аппарата ЦК РКП(б). На обеих совещаниях проект автономии получил единогласное одобрение всех присутствовавших.
 
В мордовской газете «Якстере теште» публиковались материалы о проекте автономии, получившие единодушное одобрение читателей, широких слоев мордовского народа. Были случаи, когда материалы газеты по автономии обсуждались на местах, в мордовских селениях, и решения их с одобрением проекта письменно доводились в мордовский подотдел Наркомнаца и морд-секции ЦК РКП(б).

Наконец комиссия вынесла проект на рассмотрение Наркомнаца. 1 декабря 1922 года малая коллегия Наркомнаца рассмотре-ла вопрос «О Мордовской автономной области» и в итоге своего рассмотрения постановила: «Считать образование Мордов-ской автономной области нецелесообразным» (ЦГАОР, ф. 1318, сп.1,д. 2-, л.175). Итак, малая коллегия Наркомнаца признала необходимым обратить внимание мордовской секции ЦК РКП(б) на необходимость усилить работу среди мордовского населе-ния по ликвидации его экономической и культурной отсталости) (Там же ЦГАОР, ф. 1318, сп.1,д. 2-, л.176).

Общее состояние экономики страны в достаточной мере освещает экономику мордовского крестьянства, т. к. она полностью отражалась на мордовском крестьянстве. Экономический и культурный уровень мордовского населения был очень низок. До-статочно сказать, что основными орудиями сельскохозяйственного производства в местностях с мордовским населением были деревянная соха и борона, серп для жатвы, цеп для молотьбы, деревянная лопата и естественный ветер для просеивания зер-на после обмолота.

Сельскохозяйственные орудия промышленного производства — плуг, жатка, лобогрейка и сноповязалка, сенокосилка и грабли сенокосные, молотилка, веялка, соломорезка, сеялка и другие — использовались только кулаками, число которых среди мор-довского населения было едва ли не выше, чем в русских крестьянских селениях. Мордовское крестьянство состояло из трёх социальных слоёв: больше половины крестьянских дворов составляла беднота, около 20-25% были кулаки, остальные — се-редняки.

Мордовское население было почти сплошь неграмотным. Грамотных мужчин было 3,7%, среди женщин же — только 0,4% или 4 человека на тысячу женщин, и те умели только расписываться. Во многих селениях не было школ. Начальное образо-вание, в основном, получали в церковно-приходских школах, и его получала только мужская часть населения. И такие школы начали вводиться только в начале ХХ века, с преподаванием на русском языке. Да что там говорить о грамотности мор-довского населения! До великой Октябрьской Социалистической революции в России только 25% всего населения в возрасте 9-49 лет было грамотными. При этом грамотных женщин лишь 13,7%, а в сельской местности мене 10%. До революции многие национальности и народности окраин царской России, особенно Крайнего Севера и Средней Азии, а также народности По-волжья — мордва, чуваши, удмурты, марийцы, коми и другие — были почти сплошь неграмотными и вообще не имели своей письменности. Общее число лиц, получивших образование выше начального, в стране было лишь 1,4 млн. чел. «Такой дикой страны, — писал В.И. Ленин, — в которой бы массы народа были ограблены в смысле образования, света знания, — такой страны в Европе не осталось ни одной, кроме России». И эта отсталость народных масс, в особенности, крестьян, не случайна, и неизбежна при гнёте помещиков». (Ленин, т. XIX, стр. 115). Следует добавить, что в царской России мордва относилась к «ино-родцам», и этот статус препятствовал занятию должностей в уездных и губернских административных и общественно-земских учреждениях.

В мордовских селениях вместо школ было множество церквей и монастырей, вместо учителей — попов, монахов, монашек-черничек, стражников и урядников, винных лавок царской монополки. Во многих крупных мордовских селениях обычно стоя-ло две церкви.

Прослойка промышленных рабочих среди мордовского населения была незначительной. Она была сосредоточена на железных дорогах. Отходники, уезжавшие на сезонные работы и заработки, и приработки в разные концы России, оседали в промышлен-ных районах, другие, возвращавшиеся, представляли собой больше сельскую бедноту и полупролетариев. Пролетарскими рай-онами были железнодорожные станции Рузаевка, Ардатово, Инза, Саранск, Арзамас и другие небольшие станции железных дорог, суконные фабрики, винные заводы и некоторые другие предприятия легкой промышленности.

В Саранске промышленных рабочих было мало, так как промышленность была развита слабо. Саранск от окрестных районов особенно отличался монастырями и церквями, тюрьмой на горе в центре города, огромным спирто-водочным заводом и не-большой махорочной фабрикой, кустарного типа кожевенно-овчинными и канатными мастерскими, небольшими пекарнями, кузницей и электростанцией. Вот и все. Большинство работавших в них рабочих были связаны с сельским хозяйством и боль-ше относились к мещанскому сословию, чем к пролетариату.

Отказ в образовании мордовской автономии вызвал неудовольствие в среде мордовской общественности. На многочисленных сельских сходах, волостных, уездных и губернских съездах Советов, на партийных уездных и губернских конференциях, собра-ниях и совещаниях партийно-советских и культурно-просветительных работников мордвы, высказывались просьбы мордов-ского народа к вышестоящим правительственным и партийным органам вновь вернуться к рассмотрению вопроса об образо-вании мордовской автономии.

Известно, что секретарь мордовской секции ЦК РКП(б) Д. С. Желтов после отказа в образовании автономной области малой коллегией Наркомнаца обратился с этим вопросом к Генсеку ЦК РКП(б) И. В. Сталину с просьбой вникнуть в существо вопро-са и разрешить его положительно. Но И. В. Сталин не стал его даже слушать и выгнал из кабинета, обозвав «упрямым мордви-ном». И. В. Сталин был самым ярым противником образования мордовской автономии на протяжении многих лет. Ему при-надлежит неправомерное требование иметь не менее 70-60% мордовского населения среди общего числа населения террито-рии, чтобы ставить вопрос об автономии. И все проекты, какие только не составлялись, отбраковывались, всё упиралось в этот требуемый непомерно завышенный процент мордовского населения.

После решения малой коллегии Наркомнаца от 1.12.1922 года, отказавшей в образовании Мордовской автономии, но признав-шей необходимость усилить работу среди мордовского населения по ликвидации его экономической и культурной отсталости, резко увеличилась партийно-советская и культурно-просветительная работа среди мордовского населения.

В губерниях со значительным проживанием мордовского населения стали создаваться мордовские секции при губкомах и уко-мах РКП(б) и РКСМ, мордовские отделы при губисполкомах Советов и уисполкомах Советов, совнацменьшинств при губоно со штатом сотрудников в уездных отделах народного образования, при земельных органах, в кооперации и других ведомствах, где они еще не были созданы.

В Самарской губернии секретарем мордовской секции и заведующим подотделом нацменьшинств губкома РКП(б) стал Д. И. Маринин, на другой работе работали М. Попов, Ерин, Донская, Абазов, В. Платонов, Юртаев, К. Петрова, Трифонов. В селе Малый Толкай Бугурусланского уезда был создан мордовский педагогический техникум, который начал подготовку учителей для мордовских школ. В Самаре была организована средняя мордовская школа-интернат. Такая же школа была и в селе Ста-рая Бинарадка.

Летом 1922 года мордовский отдел Саратовского университета под руководством профессоров Соколова, Рыкова и работников мордовской секции губкома РКП(б) Маркелова и Арзюткина провел этнографические экспедиции в мордовские селения и издал 1-й выпуск «Саратовского этнографического сборника». В это же время в Кузнецком уезде издавалась мордовская газета на эрзянском языке.

В Татарской автономной республике (примечание: образована 27 мая 1920 г.), в Казани, секретарями мордсекции Татобкома РКП(б) были тт. Чурин и Кузин. В Казанском университете работал известный мордовский ученый, профессор М. Е. Евсевьев, фольклорист, языковед, этнограф. В университете и республиканском краеведческом музее существовали богатые этнографи-ческие отделения с артефактами мордовского народа из коллекции М. Е. Евсевьева. В выпуске научных трудов Казанского университета М. Е. Евсевьев напечатал статью «Мордва Татреспублики» и работал над «Мордовским словарём» на двух язы-ках (мокшанском и эрзянском), мордовской грамматикой, синтаксисом, статьями «Мордовская свадьба», «Мордовские песни» и другими, которые позже были изданы в Москве Центриздатом. Огромна была роль М. Е. Евсевьева и в организации мор-довского этнографического отдела на Всероссийской выставке достижений народного хозяйства и культуры в 1923 году, кото-рым он руководил во время проведения выставки, одновременно заведуя всем этнографическим отделом «Народы Повол-жья».

В Симбирской губернии после отъезда для работы в Москву тт. Желтова, Праксина и Орхидея в мордовской секции продолжа-ли работать тт. Арапов, Уморин, Баранов и другие. В губернии, начиная с 1920 года, продолжительное время издавалась газета «Чинь стямо» («Восход солнца»), её редактировал И. Р. Арапов. В уездах работали П. И Абмаев, Д. И. Гребенцов и другие. В Симбирске и в Ардатове были созданы мордовские отделения при совпартшколах и педагогическом техникуме, существовали школы-интернаты на базе бывших детских домов для мордовских детей, организованных в голодные 1921-22 годы.

В Нижегородской губернии секретарями мордсекции губкома РКП(б) в те годы и позднее были Киушев, Пчелкин, Вильдяев. Непродолжительное время в губернии также издавалась газета на мордовско-эрзянском языке. Видную роль в просвещенчес-кой работе среди мордовского населения губернии играл педагог И. Г. Морозов. В губернии было создано педагогическое учи-лище с крепким мордовским педагогическим коллективом учителей.

В Тамбовской губернии секретарем мордовской секции губкома РКП(б) работал Танькин, среди мокшанского населения рабо-тали тт. Бодрин, Лазарев, Атамашкин, Ямушкин, Шотин, Кирюков. С 1918 года по июнь 1923 года уездными отделами народ-ного образования в Темниковском и Спасском уездах заведовал З. Ф. Дорофеев. Мордовско-мокшанские отделения были при общих русских педагогических техникумах в Темникове и Спасске, позже было открыто педагогическое училище в Зубово-Полянском районе.

В Пензенской губернии мордовская секция при губкоме РКП(б) впервые была создана в апреле 1922 года и просуществовала до октября 1922 года. Секретарем мордовской секции во время летних каникул был я, И. С. Поздяев (Сибиряк). До создания секции никакой работы среди мордовского населения ни в губернском центре, ни в уездах и волостях не велось. Мордовской проблемы не существовало вообще.

Все разговоры весны 1921 года об автономии в связи с 1-м Всероссийским съездом мордовских коммунистов в Самаре и после-дующим совещанием с делегатами съезда в Пензе в губкоме РКП(б) были преданы забвению. Всё прошло как легкий весенний ветерок. Всё приходилось начинать сначала.

Руководящие работники губкома из рабочих, такие, как секретарь губкома т. Рожнов, заворготделом т. Горшков, завагитпро-пом т. Левин и его помощник т. Росницкий и другие, понимавшие политику партии и В. И. Ленина в национальном вопросе, меня, молодого коммуниста — и вообще молодого человека (мне было только 19 лет), — московского студента, прибывшего по путевке ЦК РКП(б) для организации партийно-советской работы во время летних каникул, встретили тепло и радушно, дру-жески. Решением губкома меня назначили секретарем мордовской секции губкома РКП(б) и одновременно секретарем агита-ционно-пропагандистского отдела. Во всем оказывали надлежащую помощь.

Такое отношение и помощь в работе быстро помогли мне наладить работу среди населения. Помнится, мы провели губернское совещание мордовских коммунистов в Пензе, в губкоме РКП(б). На совещании присутствовали, если мне не изменяет память, работники губкома тт. И. А. Валгутов, Н. А. Рузманов, М. А. Рузманов, В. Л. Иркаев — из Саранского уезда; А. И. Юртайкин, Муштайкин, В. Г. Бажанов — из Рузаевского; Чалдаев — из Краснослободского; С. С. Шишканов, Храмов, Климкин — из Ин-сарского; И. Лямкин, Польдяев и Гольдяев — из Городищенского; И. И. Московкин — из Наровчатовского; Атамашкин — из губземотдела из Пензы и А. Лямкин — из губпрокуратуры. Совещание признало необходимым создание мордовских секций при укомах РКП(б) со штатом работников при уисполкомах, отделах народного образования, земотделе и в других, утвердило «По-ложение о мордовской секции губкома РКП(б)», приняло решение о проведении совещаний мордовских работников и секрета-рей ячеек при укомах партии и уездах.

В течение летнего времени мне довелось провести совещания в уездах и создать при укомах мордовские секции. Секретарями в них были : в Саранске — И. А. Валгутов, Рузаевке — А. И. Юртайкин, Инсаре — Храмов, Наровчате — И. И. Московкин, Краснослободске — Чалдаев, в Городище — И. Лямкин. В советских аппаратах были выделены работники. Я должен отме-тить очень удачный подбор на должность инспектора Саранского УОНО т. В. Л. Иркаева. Благодаря ему в Саранском уезде быстро проходил процесс ликвидации неграмотности, рост и развитие начальных школ в мордовских селениях и комплекто-вание их учителями. Со стороны УОНО проявлялась материальная и правовая забота об учителях. Проводились курсы пере-подготовки и повышения квалификации учителей. Во многих селениях не было специальных школьных зданий и под школы выделялись приспособленные помещения, их снабжали учебниками и дровами. Как человек, знающий дело, культурный и старательный, В. Л. Иркаев пользовался большим авторитетом и уважением населения и уездного руководства.

Мне довелось с ним встретиться и на следующий год моей работы в Пензе, в губкоме. Как уполномоченный Саранского укома РКП(б) и уисполкома, он приезжал для получения помощи в связи со стихийным бедствием в Саранске (летом 1923 года силь-ный ураганный ветер и смерч обрушились на город, было разрушено много строений, снесено крыш, пожарами уничтожены строения и дома граждан). Мы вместе с ним «выбивали» эту помощь и получили ее. Горожане Саранска были очень благо-дарны губисполкому, трудящимся Пензы и своему представителю В. Л. Иркаеву.

Летом 1922 года мордовской секцией Пензенского губкома на мордовском языке печатались листовки и плакаты на тему продналога, в первый год вводимого вместо продразверстки. Губернская газета «Трудовая правда» на своих страницах осве-щала эту тему и другие вопросы. Статьи и заметки на русском языке по вопросам национальной политики партии и работе среди мордовского населения публиковались за моей подписью и в других газетах.

Осенью, уже в начале октября 1922 года, я уезжал из Пензы в Москву для продолжения учёбы в КУТВе, удовлетворенный проделанной работой. Работники Пензенского губкома РКП(б) и мордовской секции ЦК РКП(б) также очень положительно оценили мою работу в летние каникулы. Но в дальнейшем губком не смог подобрать подходящего человека для работы в ап-парат Пензенского губкома РКП(б), и с октября 1922 года по май 1923 года работа мордовской секции мало продвинулась впе-ред.

В соответствии с постановлением Президиума ВЦИК от 4 января 1923 года из состава Тамбовской губернии в Пензенскую гу-бернию были переданы Спасский и Темниковский уезды с большой населённостью мордвой-мокшей, и в Пензенской губернии мордовского населения стало насчитываться более 320 тыс. человек, или 27,7% всего мордовского населения страны.

На предыдущую страницу    На следующую страницу

Не публиковавшиеся ранее мемуары И.С.Сибиряка (Поздяева) и фотографии предоставлены
для опубликования на сайте "Зубова Поляна" сыном автора мемуаров, @Н.И.Сибиряком.
Название дано автором сайта. При публикации проведено незначительное редактирование.

На первую страницу
Назад на страницу Репрессии в Мордовии : как это было
Назад на страницу Рассказы о коллективизации, раскулачивании и репрессиях

Hosted by uCoz