Старые фотографии > Зубова Поляна (Республика Мордовия)

Фотография первой половины 1910-х гг. Из семейного альбома Бутлеров (Франция, Германия), Подгаецких (Фран-ция), Дорошевских (Германия).

Бронислав Львович Бутлер, сын помещика Спасского уезда Л. Бутлера — военный инженер-строитель морских фор-тификационных сооружений, полковник русской армии (в будущем генерал-майор), вероятно со своей женой На-деждой Карловной (урождённой Геммельман (Hemmelmann) на даче предположительно под Севастополем.

В семье Льва Фёдоровича Бутлера, владельца поместья в Липягах, что около Спасска (позже появилась ещё Алек-сандрия под Торбеевом), родилось пятеро детей : Бронислав, Лев, Евгений, Аделаида и Александра. Лев Фёдоро-вич оказался в Спаском уезде и в Липягах после женитьбы на Марии Ивановне Жилинской (вообще же и Бутлеры, и Жилинские, имеющие польские корни, оказались в России и стали обрусевать после раздела Польши в 1794 году и вхождения её восточных частей в Россию). До женитьбы Лев Фёдорович (Леон Казимир Фёдоров Бутлер, согласно польско-католической традиции) работал в Тамбове — был там служащим управления государственными имущест-вами (нужно сказать, что поляков в то время в России было немало — страна, именовавшаяся Царством Польским, входила в состав Российской Империи. В Спасском уезде главным лесничим был, например, поляк И. Н. Витков-ский).

Бутлеры были старинного немецко-польского дворянского рода. Бронислав Львович добивался официального ут-верждения этого, предоставил в Герольдическую комиссию соответствующие документы, подтвердив это, и фами-лия была внесена в книгу дворянских родов Тамбовской губернии. Но, несмотря на принадлежность к главному российскому сословию, очень богатыми их назвать было нельзя. Многодетность предполагала, что кому-то нужно пробиваться в жизни — небольшое поместье не могло обеспечить безбедного существования всем. Используя мате-риальные возможности и связи, родители устроили сыновей в привилегированные московские школы. Бронислав оказался во 2-м Московском кадетском корпусе. Учёба в этом учебном заведении (аналоге современных суворовских училищ) предполагала дальнейшую военную карьеру. Но Бронислав решил стать не пехотным, не артиллерийским или кавалерийским офицером, а военным инженером. Скорее всего, на это решение оказало влияние польское происхождение — в случае периодически случавшихся польских волнений офицеру-поляку трудно было бы участ-вовать в их подавлении. Военно-инженерная же специальность была более нейтральной и даже не всегда была свя-зана с использованием оружия.

Поэтому после окончания "кадетки" Бронислав поступил в Николаевское инженерное училище в Санкт-Петербурге, которое закончил в 1886 году. Все военные звания и должности пришлось получать без всяких протекций и с самого начала. Первое воинское звание — унтер-офицера (сержанта, по нынешней классификации) — было получено в 1886 году. Весь дальнейший его воинский путь хорошо известен, благодаря сохранившемуся в Адмиралтействе в Санкт-Петербурге архиву царской армии.

Служба его началась в звании подпоручика (лейтенанта) в 7 и 5-м саперных батальонах, поручиком стал в 1891 году. В 1892 году поступил в Николаев-скую инженерную Академию, которую закончил в 1895 году в звании штабс-капитана и с дипломом военного инженера. Как отмечено в его личном де-ле, оба учебных заведения он окончил по 1 разряду, т. е. учился на "отлично". Был направлен на Дальний Восток. Строил военные сооружения в Хабаров-ске и Владивостоке. Там он оказался под командованием одного из извест-ных российских военных инженеров, генерал-лейтенанта Карла Егоровича (в литературе также встречается его именование Фёдоровичем) Геммельмана (Karl Friedrich von Hemmelmann, 1832-1898), начальника инженеров Приамур-ского военного округа. Совсем молодым офицером Карл Геммельман участ-вовал в Крымской войне 1853-1856 годов, потом строил Севастопольские укрепления во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов. Потом был главным строителем укреплений Сахалина (в этом качестве в 1891 году при-сутствовал во Владивостоке при закладке первых шпал Транссибирской ма-гистрали цесаревичем Николаем Александровичем, будущим императором Николаем II — это событие запечатлено на известной фотографии). А ещё Карл Егорович был, кроме всего прочего, многодетным отцом — он воспи-тывал 8 детей. Один из его сыновей позже стал полковником. Но кроме сы-новей, у него были и дочери. Одна из них, Надежда, и стала женой молодого

военного инженера Бронислава Бутлера, счастливо для неё заброшенного военной судьбой на край империи (судьба одних детей дворянина генерала Геммельмана в 20 веке стала трагической, других — более счастливой, например, правнуки другой его дочери, Веры, и потомка декабриста М. А. Бодиско, сейчас живут в Америке, в Сан-Францис-ко...).

В 1897 году Бронислав Львович получает звание капитана, а в 1902 году направляется инженером в Порт-Артур и с началом русско-японской войны участвует в его обороне. В 1904 году, после второй бомбардировки крепости, На-дежда с трёхлетним первенцем Даниилом уезжает на родину, в Спасский уезд, увозя как сувенир в чемодане осколок снаряда, разбивший окно их дома. После 8-месячной осады (которая для всех участников обороны Порт-Артура бы-ла засчитана как 11-летняя военная служба), Бронислав Львович морским путём, по Индийскому океану, Красному и Средиземному морям, тоже вернулся в Россию.

После длительного отпуска он снова направлен на Дальний Восток, служит во Владивостоке с 1906 по 1911 годы. С 1907 года — полковник. А с 1911 года он уже главный инженер-строитель фортификационных сооружений в Севас-тополе. Перед отправкой туда его принимает Николай II, который ставит перед ним задачу построить в Севас-топольском порту сухой док. Эту задачу он выполняет блестяще — док построен в рекордные сроки в Понайотовой балке. В 1913 году он получает звание генерал-майора. Затем его переводят в Петроград, где с началом войны с немцами он занимается укреплением порта. Потом он руководит инженерными работами по защите от немецких подводных лодок на Архангельско-Мурманском побережье.

Трудно сказать, какими мотивами генерал Бутлер руководствовался, идя в 1919 году на службу к новой большевист-ской власти. Многие офицеры царской армии оказались в то время в безвыходном положении, без всяких средств к существованию в разорённой стране. Большевистское правительство после некоторых колебаний было вынуждено привлечь их к службе в армии — без специалистов новую армию строить было невозможно. Невозможно было и победить в гражданской войне. По данным современных историков, в Красной Армии оказалось около 30 тысяч офицеров бывшей царской армии. Но относились к ним подозрительно, приставляли комиссаров, делали их помощ-никами безграмотных матросов и солдат. Так и Бронислав Львович был назначен военспецом-помощником началь-ника инженеров Севастопольской крепости, затем всей Береговой обороны Чёрного моря. Служил честно, как при-вык, поэтому со временем комиссарская опека над ним была снята, и с 1925 года до кончины в 1930 году он уже полновластный начальник инженеров Береговой обороны Чёрного моря. Военный инженер-строитель Геммельман укреплял Севастопольское побережье во второй половине 19 века, и его зять продолжил делать это через 50 лет !

Следы супруги генерала Надежды Карловны теряются где-то на Северном Кавказе, где она оказалась после эвакуа-ции гражданского населения из Крыма в 1941 году...

В советские годы наград он, видимо, не получал, а в годы службы в русской царской армии был награждён ордена-ми Святого Станислава 3-й степени (1897), Святого Станислава 2-й степени с мечами (1905), Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом (1905), серебряной медалью в память об участии в войне 1904-1905 го-дов (1906), орденом Святой Анны 2-й степени (1911), памятными медалями в ознаменование 100-летия Отечественной войны 1812 года (1912), 300-летия царствования дома Романовых (1913), 200-летия Гангутского сражения (1915), памятным знаком «Защитник крепости Порт-Артур» (1914), орденом Святого Владимира 3-й степени (1914), орденом Святого Станис-лава 1-й степени (1915), орденом Святой Анны 1-й степени (1916).

На судьбу двух детей Бронислава Львовича и Надежды Карловны оказали влияние все события российской и мировой истории первой половины 20 века (всего их было четверо, но двое умерли в раннем детстве). Его старший сын Даниил вступил в Добровольческую армию, и в то время, когда его отец числился инженером Красной Армии и занимался снабжением войск, насту-павших на Крым, он сражался с ними в составе "белой" армии. С остатками разгромленной армии покинул Россию и оказался во Франции. Приняв рус-ских эмигрантов, Франция предоставила им кров и защиту, но отнюдь не тепличные условия. Работая на рабочих должностях и учась, Даниил в 1928 году получил диплом инженера-механика и начал работать по специальнос-ти. В 1931 году получил французское гражданство, женился. Дальнейшая его жизнь будет благополучной. У него и его жены Клотильды родятся две до-чери и сын Жак (который станет профессором).

Благодаря его внуку Шарлю (сыну Жака, ныне здравствующему и проживаю-щему под Парижем) мы впервые и узнали об уроженцах Спасского уезда Бутлерах. Именно Шарль составил подробное генеалогическое дерево рода Бутлеров, проживавших и проживающих во многих странах Европы.

Ирония судьбы : стажируясь несколько лет назад в России, он познакомился с русской красавицей, которая пленила его сердце и стала женой. А потом на её подруге женился и брат Шарля ! Так, из рода Бутлеров, вновь переселив-шихся в Европы, где род и начался, русские гены не исчезли, а наоборот — закрепились ! Живущие в Европе пра-праправнуки генералов, строивших севастопольские и владивостокские укрепления, говорят по-русски !

Шарль Бутлер (Charles Boutler) со своим старшим сыном, 2010 г.

Шарль, праправнук генералов русской армии Б. Бутлера и К. Геммельмана, по-лучил образование в области экономики и маркетинга. Но он с увлечением за-нимается и генеалогией, и филологией, и историей. Родившись в семье с рус-скими корнями (его прапрадед Бронислав считал себя русским), он выучил русский язык. Но для него, выросшего во Франции, родным языком является французский, а его мать-немка дала ему второй родной язык – немецкий. Ему не чужды и некоторые другие европейские языки. В настоящее время Шарль живёт и работает в Германии. Несколько лет стажировался в России (в С.-Пе-тербурге и в Москве), где нашёл время составить и издать пользующийся попу-лярностью русско-французский и франко-русский словарь... русского мата ("...без такого словаря в России уличную речь понять порой трудно"). Он актив-ный участник многих русскоязычных Интернет-форумов по истории русско-японской войны и генеалогическим исследованиям: достаточно в Яндексе на-брать его русское или французское имя, как вы выйдите на его посты. Шарль мечтает посетить Липяги и Торбеево.

Другая жизнь и судьба ожидали второго сына генерала Бутлера — Леонида, родившегося в 1913 году. Сын и внук генералов русской ар-мии, член коммунистической партии Советско-го Союза, в 1941 году, когда начались бои в Кры-му, он оказался у немцев. Как, почему и при ка-ких обстоятельствах это случилось, известно бы-ло только ему, во всяком случае, в полковом до-несении о потерях его фамилия была помещёна в графу "пропавших без вести". Назвавших фоль-ксдойчем (по матери), т. е. этническим немцем, проживавшим на оккупированных Германией территориях (для которых у фашистов существо-вали разные программы, начиная от некоторых льгот типа дополнительных еженедельных 150 г жиров до зачисления в войска СС), сыном цар-ского генерала, он оказался не в лагере военно-пленных, а в Германии, в Касселе. Там он жил до конца войны, работая на заводе. После вой-ны приехал к родным во Францию, а в 1948 го-ду, после того как между советским и француз-скими правительствами начались переговоры о высылке в СССР бывших советских граждан (эти переговоры основывались на договорён-ностях между союзниками, достигнутыми во время войны на Ялтинской и Потсдамской кон-ференциях (1945), он стал добиваться въездной визы в страны Центральной Америки, куда в конце концов и эмигрировал, там его следы и затерялись. До войны он был дважды женат. Его жёны и дети живут в России. В 2010-х годах благодаря инициативе своих европейских род-

ственников, его дочь от первого брака и её дети встречались с французскими родственниками.

Июль-сентябрь 2011 г.