|
— За Волгой для нас земли нет! — напоминал лейтенант ребятам
кем-то сказанные слова.
Держать оборону было все труднее и труднее. Но в перерыве между
жестокими боями Иван успевал посылать домой короткие весточки.
По характеру он был человек бодрый, никогда не унывавший. И в
письмах своих жене, отцу с матерью и сестре он старался
показать, что бодрость не покидает его ни на один день. «Вчера
фашисты нас потеснили, писал он однажды, а нам и без того тесно.
Мы обозлились и так турнули фрица, что не только восстановили
положение, а еще и полдома отобрали. А полдома — это сейчас
очень много, вы не представляете себе, как много! И как трудно
было отобрать эти полдома!»
В середине ноября 1942 года, перед самым началом нашего
наступления под Сталинградом, лейтенант Парамонов стал
комму-нистом. «Я знаю, что такое быть членом партии. По отцу
знаю. И не уроню, ничем не запятнаю этого звания. Скоро
сфото-графируюсь для партбилета и вам тоже вышлю фотокарточку»,
— так писал он родным. Но ни Мария Ивановна, его жена, ни отец с
матерью так и не смогли дождаться фотокарточки Ивана в форме
лейтенанта. У них хранились довоенные снимки, и Мария Ивановна
подолгу смотрела на них, держа на руках младшенькую, Любу. Вот
он снят в годы службы на Дальнем Вос-токе. Крупное волевое лицо
с очень правильными чертами, крепко сбитая, круглая, начисто
выбритая голова. Большой лоб. Глаза с отцовской хитринкой,
глядящие прямо в упор.
Письма шли часто. По ним родные Ивана как бы прослеживали боевой
путь армии, в которой он служил.
Прошел Иван с боями Касторное, Курск, Льгов, затем оказался в
самом западном выступе Курской дуги, под Рыльском.
Потом, когда после тяжелейших боев под Орлом и Белгородом наши
войска снова двинулись в наступление, были на пути Ивана Путивль
и Конотоп, Бахмач и Нежин. Так, с боями, на плечах врага наши
вышли к Днепру.
Вот она, студеная днепропетровская вода, бьющая о левый берег.
Она накатывает с западной стороны, словно прося о защите, ведь
там, откуда идут волны, на западном берегу, — враг. Нельзя
ждать, пока он прочно закрепится. Командование объясняло
обстановку, офицеры объясняли ее солдатам.
Тысячи фактов свидетельствуют, насколько высок в те дни был
боевой дух наших воинов. Солдаты и офицеры рвались впе-ред, за
Днепр, где под кованым фашистским сапогом стонала украинская
земля. Всюду вызывались добровольцы, которым следовало первыми
форсировать Днепр, захватить плацдарм на правом берегу.
Такая группа подобралась и в части, где воевал Парамонов. Их
было сорок семь человек. Сорок семь храбрецов, одетых в ши-нели,
вооруженных карабинами, винтовками и автоматами. Сорок семь
отважных, нагрузивших свои вещмешки патронами и гранатами.
Командовать ими поручили лейтенанту Парамонову. И каждый из них
в душе дал клятву стоять до последнего, быть верным солдатскому
долгу.
К вечеру 24 сентября все было готово для переправы: найдены
несколько рыбацких лодок, из бревен и досок сбиты плоты. Так
было всюду, солдаты не ждали, когда прибудут понтоны и другие
табельные средства переправы, а использовали все, что попадет
под руку: лодки и плоты, бревна и доски, пустые бочки и набитые
сеном плащпалатки…
По черной воде зловеще рыскали прожекторы, вырывая из полночной
темноты группы смельчаков. Правый берег обрушился огнем, и на
реке сплошной мешаниной ухали взрывы, поднимая столбы воды.
Казалось, все смешалось: земля и воздух, огонь и вода. Скорее,
скорее к берегу. Скорее зацепиться за землю и хоть огнём, хоть
штыком, хоть зубами отбирать у врага эту зем-лю метр за метром.
Вот он, берег. Солдаты выскакивают из лодок, еще не добравшись
до него, и по пояс в воде идут и бросаются на землю, кото-рую
надо взять, отвоевать у фашистов. Ночью удалось немного
продвинуться вперед, преодолевая огонь противника. Когда
на-стало утро, окопались, осмотрели себя, проверили силы, дали
левому берегу знать, что у них все в порядке. У них и в самом
де-ле было все в порядке. При переправе группа Парамонова
прорвалась сквозь ураганный огонь, не потеряв ни одного
человека. В ночной атаке несколько солдат были ранены, плацдарм
группа Парамонова захватила с малыми потерями. Утром Иван,
примостившись в отбитом у немцев окопе, написал несколько слов
жене: «Прорвались сквозь огненный ад на правый берег Днепра,
выковырнули немцев из окопов. Знаешь, родная, я все же родился
под счастливой звездой; сколько прошел по войне, сколько ужасов,
сколько смертей видел, а до сих пор не получил ни одной
царапины. И уверен: ничего со мною не случится. И ты верь в
это».
Много писать не пришлось. На маленький авангард могучей армии
немцы обрушили шквал огня. Но когда они под прикры-тием пяти
танков ринулись на смельчаков в атаку, их тоже встретили огнем.
Приспособив для обороны немецкие окопы, груп-па Парамонова
отражала одну атаку за другой, долго оставаясь неуязвимой. В
непрерывных боях прошли сутки. Кончались патроны, гранаты. А
надо было не только выстоять, но и продвигаться вперед, расширяя
плацдарм. Казалось немыслимым, что четыре десятка солдат устоят
против двух вражеских батальонов. Но они устояли, потеряв
несколько бойцов. Ночью Па-рамонов отдал приказ:
— Собрать немецкое оружие, патроны! Беречь боеприпасы!
На исходе вторых суток немцы двенадцатый раз бросились в атаку.
Их уже больше сотни полегло перед позициями группы Па-рамонова,
а они все напирали и напирали, прикрываемые огнем танков и
артиллерии. Редели ряды защитников плацдарма, все труднее
становилось людям, переправившимся с левого берега. Они устали,
измучились без сна и отдыха, пропахли гарью, оглохли от
сплошного грохота, но продолжали мужественно биться. Даже ни
один раненый не покинул поле боя. И когда силы, казалось, уже
иссякли, сквозь грохот боя лейтенант Парамонов услышал позади
своих позиций громовое «ура!». Это на отвое-ванный плацдарм
начала переправляться дивизия.
И опять пришло письмо в Зубову Поляну. «Жив и невредим, — писал
Иван, — только ноги отнялись почему-то. Врачи говорят — от
нервного напряжения. Но это скоро пройдет».
А потом был этот Указ от 17 октября 1943 года. «За .успешное
форсирование реки Днепр севернее Киева, — читал по радио
Ле-витан, — прочное закрепление плацдарма на западном берегу
реки Днепр и проявленные при этом отвагу и геройство при-своить
звание Героя Советского Союза...». Имя Парамонова стояло в Указе
под номером 210.
— Слышала, Маруся, — вбежал к Парамоновым сосед, — скоро приедет
твой. В Москве им будут награды-то, поди, вручать. Вот и
завернет.
В большой семье Парамоновых плакали от радости. А в это время
над нею уже давно витало горе: лейтенант Парамонов погиб в одной
из атак 29 сентября, когда наши войска развили наступление на
правом берегу.
А. Ширяев
По книге «Геройская быль», 1977 г.
Ищем
родственников И. Г. Парамонова, у которых могли сохраниться
другие фотографии героя.
На первую страницу
На страницу Из века в век
На страницу
Зубовополянцы - Герои Советского Союза
|
