лодого, хотя свои 77 годков ощущает.  По дому дела все на нем,  в округу выходит по надобности,  и только на колхозной лошади. Этой животине нужно в ноги поклониться — незаменима в любое время года. Была бы она у беляевских стариков, упростила б их житье-бытье.

Рады здесь любому, кто заглянет в их тьму-таракань : и почтальону, и частному предпринимателю, и... Гость редкость, а посему никто из них давно уже не живет ожиданием. Придут, мол, примем душевно, а на нет и суда нет.

При въезде в Беляевку, после всех дорожных мытарств поразили тишина и невероятно высокие заросли репейника. Этот сорняк, достигающий более двух метров высоты, захватил всю территорию деревушки. Бороться с ним некому. Но вдруг дорога предстала девственно нетронутой : густая трава стелилась по ровной и сухой поверхности. На фоне этого пейзажа и вынырнули сначала два нежилых дома, а чуть дальше нас встретил пес — первая живая душа в Беляевке.

У Сафошкиных же Шарик отнесся к появлению чужих людей без особого интереса. Старый и ленивый, он вскоре забился под крыльцо. На его рычание и вышла Татьяна Егоровна. Она долго не могла внять, чем это заинтересовала газету их деревушка. Дело-то простое : о житье-бытье поговорим, отвечаю, с последними коренными жителями. Уйдете вы — и Беляевка канет. Сафошкины оказались гостеприимными и словоохотливыми. Иван Васильевич наблюдал за нами с печи, изредка поправляя жену. Татьяна Егоровна в свои годы рассуждала здраво, ее колоритная речь придавала беседе некий оттенок самобытности. У нее на все была своя присказка, на все происходящее — своя точка зрения.

Телевизор «Рекорд» и радио в их доме — единственные источники информации о мире. «Вести» — передача самая востребованная. А «Жди меня» всегда доводит до слез супругов. Сожалеют, сочувствуют, сопереживают. Сами за последние 20 лет ни разу не выезжали за пределы района, да и деревню покидали считанные разы, поэтому местные новости для них почти недоступны. Ежели только бригадир СХПК заглянет по своей нужде, пенсию привезет заодно, тогда Сафошкины в курсе дел, творящихся в округе. Газет в руках не держали давным-давно, зато Татьяна Егоровна каждое утро начинает с молитвы и чтения религиозной литературы. Два сундука вместили в себя и Библию, и православные календари, и Евангелие ... Гордость хозяйки — иконостас.

— Раньше-то я надо быть ходовая была (вот вам и колорит речи), все церкви объезжала. Это теперь ноги не слушаются. И в колхозе, — продолжает она, — не в последних числилась. В Беляевке заводилой звали. Все организовать могла. Слушались меня.

Нынче пусто в деревне. Дети навещают, их у Сафошкиных трое. Размещались все в маленькой избе, потом построили новую. Сегодняшняя, по их меркам, большая хата, хотя являет собой одну комнату. Никаких излишеств, все до предела скромно. Правда, съестные запасы впечатляют : кули с крупами, мешки с мукой, сахаром.

Однако старики предпочитают всему этому обыкновенные щи. И готовит их Татьяна Егоровна по своему рецепту и распорядку. Летом на день варит, а с наступлением холодов - два объемных чугуна сразу. Через шесть дней снова печь топит. Это экономии дров ради, объясняет хозяйка. В сенях еда хранится долго.

Три дня едят скоромное, в остальные — постное. Конфеты тоже в ходу, хлебушек свой пекут. «Я очень, надо быть, рабочая», — заключает баба Таня. — Что ни что делаю. Раньше — все на базар, а я ни-ни. Чего время терять, лучше пойду на работу. Вот и надломила здоровье». Сейчас, говорит она, черт-те что творится в мире. Сколько непаханных земель пустует. Да у нас в деревне, помню, из-за неправильно проложенной межи какие скандалы возникали. Сколько бы земля родила хлеба, гречихи, проса...

Почему, спрашиваю у Татьяны Егоровны, нет садов в деревне. На пепелищах одни заросли малины.

— А цаво землю зря изводить. Пусть она хлеб родит, картошку. Прожили свой век без фруктов. Бог миловал.

— Здоровью они помехой бы не были, — не унимаюсь я.

— А мы с дедом сколь лет в рот ни одной таблетки не берем. Есть святая водичка, есть молитва. На том и держимся. А в мире сколько болезней надо быть. Горюю за людей я, дочка. В 5 утра поднимусь, день долгий, за всех молюсь.

— Дети-то помогают ?

— А как же, только мы с дедом стараемся им оплатить деньгами. Пенсию мне прибавили на 660 рублей — 80 годков исполнилось. Наберем и отдаем ребятам, сгодятся. Нам много не нужно.

— Баба Таня, я не вижу стиральной машины. Тяжело ведь обходиться. Может, лучше было бы ее купить, чем...

— Надо век ее не иметь, — парировала на своём языке Татьяна Егоровна. — Такие деньжищи тратить ! Стираемся редко — ничего, управляюсь.

— Я уж не перечу, — откликнулся с печи Иван Васильевич, — получали 35 рублей, экономили, теперь прибавили пенсию — снова экономим. Не жена, а экономист в доме.

— Надо быть пожалел ? А сам рассказывал, что в молодости, кроме Танюхи, никто не нужен был.

— Татьяна Егоровна, его слова ведь похвала вам. Можно прожить всю жизнь бедным, но быть богатым душой.

— Это про нас, дочка.

— Президент нынешний, — говорит Иван Васильевич, — для нее свет в окне.

— Люблю я его надо быть, — вторит баба Таня. — Умный. Светлый какой-то. И о нас, стариках, помнит. Только не разобралась, какие льготы на что заменят. И сколько ? Дед вроде слышал только на 130 рублей пенсия увеличится. Надо быть ждать.

В глубинке, как оказалось, были в курсе о монетизации льгот. Сафошкиным их надо было заменить сто лет назад. Сейчас пользуются только 50-процентной скидкой за свет, остальные льготы проходят мимо. Телефона нет, такси и автобуса — тоже, о коммунальных платежах только слышали, лекарств не покупают... Вот и выходит, что их денежки использованы другими. «Ветеран труда» — льгота регионального значения, но все же Сафошкины надеются на пополнение в кошельке. Горько шутят : "Будет на что похоронить. Детям легче проводить нас в последний путь, коль сбережения есть."

Иван Васильевич, покинув теплую печь, спустился, наконец, к нам и сказал :

— Эх, мать, належимся мы тут с тобой : случись что —  кто узнает, живы мы или нет ?

— А я надо быть говорила уже тебе : если зимой помру, схорони в снегу до тепла. Один разве утащишь меня. Дочка, а жить как хочется. Жизнь пошла другая, ладная. Вы вот там все жалуетесь на трудности. Понимаю, но одно надо быть скажу : не приведи Господь вам таких, кои мы, старики, претерпели.

Л.Ширикова, д.Беляевка.