съездив в гости к сестре в Спасск, Алексей обязательно рассказывал об очередных проделках любимого племянника. И родителей он очень любил : каждый год отпуск брал только весной, чтобы помочь им в огородных делах.

Словно осиротела гулкая громада спортзала, оборудованию которого он отдавал все свободное время. В углу покоится на подставке самодельная штанга, гриф которой отполирован его ладонями. Вот эти гантели он тоже принес сюда из дома, а вот этот турник, закрепленный на шведской стенке, он делал вместе с отцом... Недавно здесь проходили соревнования по волейболу между подразделениями РОВД, посвященные памяти Алексея Лашманова, и друзья по команде, впервые вышедшие на площадку без него, все время ловили себя на мысли, что он здесь, рядом. Что стоит только быстро оглянуться — и увидишь в толпе болельщиков его лицо...

* * *

Спорт он любил. В детстве вместе с друзьями Леша лепил из снега трамплины в овраге за селом (таких огромных оврагов, как в Пимбуре, нет больше нигде), чтобы потом, разогнавшись на коротких «прыжковых» лыжах, в последний момент распрямиться, как сжатая пружина, и сделать в воздухе сальто под восхищенные возгласы одноклассников. На такое больше никто не решался, кроме Леши и его друга Вити Казина, но Алексей никогда не задавался, не строил из себя героя. Всегда можно было заглянуть к нему домой, посидеть за рулем отцовской «Нивы», слушая сбивчивый рассказ Лешки о том, как они с папкой ходили на охоту и подстрелили «вот такенного зайца». Летом наперегонки плавали в пруду и ловили огромных, килограммов на пять, карпов.

В пединституте Алексей увлекся киокушинкай-карате, выступал на соревнованиях. Среднего роста и сложением не бога-тырь, он был сухощаво-жилистым, и выстоять против него в спарринге редко кому удавалось. Каждое утро он вставал пораньше, чтобы сделать зарядку, поработать с боксерской грушей и пробежать три километра вокруг студгородка. А по числу подтягиваний на турнике ему и вовсе не было равных. Поэтому никто не удивился, когда Алексея после института призвали в десантные войска. Незадолго до дембеля он хотел подписать контракт на службу в Югославии, в миро-творческих силах, но его дядя в письме отсоветовал, сообщив, что есть хорошее место дома, в РОВД. Приехал, а обсто-ятельства тем временем переменились — вакансия закрылась. Пошел работать «на ветку», в лагерь ЖХ-385/5, в зону для иностранцев. Через три года перевелся в РОВД, где как раз освободилась должность инспектора по боевой и служеб-ной подготовке. Вот тут и пригодилась Алексею институтская подготовка : организовывал соревнования по всем видам спорта между отделами, сам каждый год выезжал в Саранск на конкурс «лучшего по профессии» и ни разу не оказывался вне призовой тройки.

* * *

Он торопился жить, как будто чувствовал, что судьба отмерила ему не так уж много лет, и стремился все успеть. Алек-сей Лашманов не признавал половинчатости ни в работе, ни в отношениях с людьми. Его просто переполняли энергия и оптимизм. Если он брался за дело, то обязательно доводил его до конца и делал это со всей ответственностью, а не ради галочки в отчете. Если он угощал, то сладостями и фруктами (которые он любил совсем по-детски, особенно апельсины и груши) был уставлен весь стол. «Я по-другому не умею, — улыбался Алексей, нарезая колбасу и хлеб толстыми ломтями. У нас дома всегда так : если уж накрывают на стол, то всего должно быть много, вдоволь. Пусть лучше останется, чем не хватит».

Алексей не любил оставаться один. Его тянуло к людям, и было видно, что кабинетная работа ему в тягость, хотя он никогда не жаловался и умел находить положительные моменты в любом деле. Он вообще никогда не жаловался на жизнь, хотя, как и у всякого человека, проблем у него наверняка хватало. Порой это можно было заметить по несвой-ственному ему молчанию. Но стоило подойти и спросить, что случилось, как Алексей в ту же секунду преображался, начинал улыбаться, шутить, рассказывать рассказывать анекдоты. Дескать, ничего особенного, пустяки, перемелется...

* * *

Он позвонил на работу за три дня до гибели и первым делом поинтересовался : «Ну, как там у вас ? Какие новости ? Никто не женился, никто не развелся ?» Сам он жениться так и не успел. Одно время встречался с девушкой, служившей в налоговой полиции, и отношения вроде бы были серьезные, чуть ли не день свадьбы назначили. Алексей купил ста-ренький дом, отремонтировал его, сам поклеил обои, срубил баню. Даже старый грузовик приобрел, чтобы материал для стройки возить. Но два года назад невеста уехала в Москву. Поначалу они почти каждый час созванивались, обмени-вались SМS-ками, так что на оплату телефонной связи уходила чуть ли не треть зарплаты Алексея, потом звонки стали все реже и реже. Алексей говорил друзьям, что подруга звала его переехать в Москву, но он отказался : «Здесь у меня свой дом, а по съемным квартирам мотаться я не смогу». Так, постепенно, отношения сошли на нет.

Несмотря на открытый характер, Алексей редко делился с товарищами своими планами. И о его личной жизни в пос-леднее время мало кто знал : вроде бы начал встречаться с хорошей девушкой, вроде бы весной, после возвращения из Чечни, планировали расписаться. Летом, заглянув в соседний кабинет, он со своей обычной жизнерадостностью объявил: «Ну, девки, я стиральную машинку купил. Теперь можно и жениться !» Что ж, наверное, так оно и было. В Моздоке, пе-ред отправкой в Химой, Алексей купил четыре ящика водки и попросил отъезжающих коллег отвезти ее к нему домой. Как спортсмен, он никогда не курил и выпить мог лишь ради большого праздника, так что этому факту может быть только одно объяснение: действительно готовился к свадьбе...

Водку, которую Алексей Лашманов готовил для своего свадебного стола, поставили на стол во время его поминок.