После Октябрьского
переворота 1917года, названного позже революцией, в стране
воцарился хаос. Первоначально поддавшиеся на риторику
большевиков крестьяне после начавшихся экспроприаций их
имущества (собранного зерна), начали восставать против новой
большевистской власти. Восстания, большие и малые, происходили
повсеместно. Большевики безжалостно и жестоко подавляли их. Так,
в Спасске на площади уже в 1918 году были расстреляны 40 человек
из Хомутовки и Устья, воспротивившихся реквизиции имущества их
церкви. В 1921 году Тухачевским, будущим маршалом, в Тамбовской области пушками и газами было подавлено так называемое
"Антоновское восстание" тамбовских мужиков, протестовавших
против "коммунии" и реквизиций зерна.
Властям с трудом удавалось поддерживать видимость порядка в
стремительно нищавшей стране. Не имея возможности легально
протестовать и выражать свои взгляды, противники новой власти
уходили в подполье, устраивая террор против представителей
Советской власти. Логика их действий постепенно превращала их в
банды...
...Возвратившийся
с войны в 1918 году сын зажиточного крестьянина Иван Панкратов,
оказавшийся хорошим организатором, создал в Спасском уезде
отряд, именовавшийся «Союзом передовой молодежи» и сначала
имевший своей целью свержение в уезде Советской власти. Эти его
цели, совпадавшие с целями антоновского движения, были с
сочувствием встречены частью населения уезда, в особенности
зажиточной, намеченной новой властью к уничтожению, поэтому
долгое время - в течение 7 лет ! — он оставался неуловимым.
Постепенно, по мере разгрома Антоновского восстания и укрепления
Советской власти, от-ряд также стал превращаться в банду. За
несколько лет через отряд и банду прошли около 300 человек, не
считая сочувство-вавших и тайно поддерживавших Панкратова
жителей уезда.
В банду атаман вербовал очень осторожно, тайно и разборчиво,
отдавая первенство «надежным элементам» из кулаков и
уго-ловников, безоговорочно выполняющих его приказы,
сосредоточивал в ней молодежь из зажиточной прослойки крестьян и
де-зертиров. В центре организации было большое мордовское
волостное село Салазгорь (находится
в трех верстах от железной дороги и в пяти — от Торбеева),
соседнее Дракино и поселочек Селижай, место же постоянного
лагеря для конспирации очень часто менялось.
Главными помощниками атамана были Лев и Фёдор Ждакаевы, Морозов,
Александр Байков, Игонин. Командирами подраз-делений назначались
бывшие служаки из унтер-офицеров, довольно опытных, бывалых и
хорошо знающих военное дело. Дис-циплина в банде была железная,
было хорошо поставлено обучение военному делу: стрельбе,
верховой езде, рубке шашками в конном строю. В дни облав,
производившихся оперативными силами уголовного розыска, банда
рассредоточивалась, её члены распускались по домам и занимались
мирными делами в домашнем хозяйстве. Действовала круговая
порука. За нарушение дисциплины, попытку невыполнения приказа
наказание было — смерть. Оружие, кроме того, что привезли с
собой фронто-вики и дезертиры, доставляли из Москвы из
бандитской Марьиной Рощи, где Панкратов был своим человеком.
Оттуда же он привёз пишущую машинку, на которой печатались
призывы с населению и расписки за "реквизированные" деньги. Эти
рас-писки главарь банды, как говорили, подписывал пальцами левой
ноги.
Отряды банды Панкратова действовали небольшими группами,
совершали вооруженные нападения на кассы железнодорож-ных
станций, на волостные и сельские учреждения. Метод ограбления
был прост: председателям сельсоветов, руководителям хозяйств,
мельниц, других организаций присылались записки-приказы
приготовить определенное количество мешков или пу-дов муки,
крупы, мяса, масла. За невыполнение расплата одна — смерть.
Хлебосдатчикам, налогоплательщикам подбрасыва-лись тоже записки
с приказом: ничего не сдавать и не платить государству, за
невыполнение приказа угроза сжечь или убить, после повторного
невыполнения — смерть. От рук бандитов гибли советские
работники, крестьяне, железнодорожники. Так, особо кровавым,
жестоким нападением панкратовцев было на коммуну «Авангард» на
железнодорожном разъезде «Вихрово».
На станции Торбеево Панкратов лично с двумя бандитами проследил
кассира станции, который сошел с поезда с крупной сум-мой денег,
забежал на минуту к себе на квартиру. Панкратов вошел со своими
людьми вслед за кассиром и потребовал деньги. Кассир выпрыгнул в
окно, Панкратов выстрелил ему вслед при жене и детях, вышел из
квартиры. Был поздний вечер. Опом-нившись, жена кассира
выскочила из дома и нашла мужа убитым под окном. Деньги исчезли.
В другом случае председателя железкома (комитета профсоюза
железнодорожников) железнодорожной станции Панкратов лично
расстрелял в квартире в присутствии жены и детей за отказ отдать
ключи от сейфа.
Панкратов имел в отряде хорошего резчика по дереву, который
искусно изготовлял печати и штампы учреждений и воинских частей.
Фамилия резчика-гравера была Трегубов, жил он в Старой Потьме.
Он изготовил печати Тамбовского губернского во-енкомата, штаба
дивизии имени Киквидзе. Пользуясь доверенностями, которые
писались сотрудничавшим с бандой опытным спасским адвокатом
Сидельниковым, Панкратов скреплял их поддельными штампами и
печатями, выезжал в Москву и полу-чал в разных учреждениях
обмундирование, оружие и боеприпасы. Спустя некоторое время
открывалось, что документы фальшивые, но преступник успевал
исчезнуть. О неуловимости Панкратова стали ходить легенды далеко
за пределами Спас-ского уезда. О всех преступлениях его
накопился огромный материал в несколько томов. Но Панкратов всё
ещё был на сво-боде и «гулял».
В ноябре 1923 года Панкратов приступил к осуществлению очередной
акции террора над приговоренными им работниками со-ветских
учреждений за неисполнение ими его распоряжений. Он начал с села
Дракино. С родным братом он пришел в село, чтобы убить
председателя волостного исполкома Кузнецова. Было пасмурное
утро, выпала первая пороша. И вот тут Панкра-тов совершил
ошибку: первую попавшуюся ему пожилую женщину он спросил, где
проживает председатель Кузнецов. А жен-щина оказалась матерью
Кузнецова. Она удивилась, что незнакомые люди с портфелями
(наверное, какие-то начальники) спрашивают, где живет ее сын, а
не пошли в контору исполкома, она поняла, что тут что-то не так,
и сказала, что не знает, где живет Кузнецов, пусть идут в
контору исполкома, где им всё объяснят.
Панкратов начал понимать, что его план зайти пораньше утром в
дом Кузнецова и покончить с ним, срывается и подал знак брату.
Оба направились через огороды к дому своих соучастников на
соседнюю улицу.
В это же раннее утро на станции Торбеево сошел с поезда
посыльный уездной спасской милиции и фельдъегерь, милиционер
Бабкин. Он доставлял корреспонденцию в Тамбов и привозил оттуда
в Спасск. С поезда Бабкин пошел через Дракино и увидел на улице
села женщину, которую хорошо знал — это была мать председателя
волисполкома Кузнецова. Она тоже хорошо знала милиционера
Бабкина и тотчас же рассказала ему о подозрительных людях,
которые ищут дом ее сына. Бабкин сразу понял, что дело нечистое
и бегом направился к Кузнецову.
В это же время пришел в избу к Кузнецову и волостной милиционер.
Обсудили обстановку. Кузнецов сказал:
— Товарищи, время, сами знаете какое сейчас, надо этих
подозрительных людей проверить. Из города я сегодня никого не
ожи-даю, сам должен явиться в Спасск на очередное совещание.
Пойдёмте проверим, что это за люди.
Втроем они пришли к тому месту, где Панкратов разговаривал с
матерью Кузнецова и откуда подозрительные люди пошли по
огородам. След по первой пороше был четкий и привел Кузнецова с
милиционерами на соседнюю улицу к дому двух братьев Пониматкиных,
которые служили в уездной милиции г. Спасска. Братья Пониматкины
до сих пор были вне подозрения, это ус-покоило группу Кузнецова.
Поэтому-то последний, подумав, что в избе свои, быстро взбежав
на крыльцо дома Пониматкиных, распахнул дверь и шутя крикнул:
— Ну, где здесь бандиты, за которыми мы идем по следу?
И в ужасе отпрянул назад, за дверь, увидев главаря банды
Панкратова, которого когда-то знал в лицо. В какой-то миг он
успел разглядеть и брата Панкратова, и других бандитов.
Панкратов, сидевший за столом, вскинул руку и выстрелил в
Кузнецова из револьвера, но не попал. Кузнецов и милиционеры,
быстро поняв ситуацию, кубарем слетели с крыльца и бросились за
стог се-на у дома. И тут же увидели, как из-за дома вылетели
сани, запряженные двумя лошадьми. В санях были Панкратов и его
брат. Сани вихрем пронеслись мимо стога сена, за которым
укрылись Кузнецов с милиционерами, бандиты не заметили их.
Кузнецов приказал стрелять по саням. Раздались выстрелы. Бандиты
остановились на минутку, порубили постромки, вско-чили на коней
и поскакали в разные стороны: Панкратов — в деревню Марьевку, а
его брат скрылся в садах села Дракино.
Кузнецов велел милиционеру Бабкину преследовать бандита,
поскакавшего в Марьевку, а сам с волостным милиционером бросился
преследовать по садам второго бандита. Они быстро его настигли,
потому что лошадь была ранена, истекала кровью, а потом упала.
Брат Панкратова при падении сильно ударился о дерево и бежать
уже не мог, он начал отстреливаться и в пе-рестрелке был убит.
Покончив с ним, Кузнецов с волостным милиционером бросились к
дому Пониматкиных. Но в доме уже никого не было. Вместе с
подоспевшими сельчанами они начали обыскивать дом и дворовые
постройки. В ворохе сена в хлеву нашли старшего из Пониматкиных,
он попытался оказать сопротивление, но был застрелен на месте.
Второго Пониматкина нашли в яме уборной и тоже застрелили.
За короткий промежуток времени в 30-40 минут произошли эти
события: убиты три бандита и изъято у них оружие — три «нагана»...
Милиционер Бабкин бежал по дороге на деревню Марьевку и хорошо
видел удаляющегося от него верхом на лошади бандита. На крутом
повороте Бабкин с колена выстрелил в него из винтовки. Бандит на
скаку отстреливался из карабина. Это была вторая серьезная
ошибка Панкратова: заросли вдоль дороги не давали ему
возможности определить, сколько человек гонится за ним, по залпу
из-за стога сена по саням он понял, что преследовавших было
несколько человек, поэтому он и пытался как можно скорее
оторваться от преследователей. Если бы Панкратов знал, что
Бабкин был один и пешим, тому пришлось бы пло-хо, поскольку в его
австрийской винтовке было всего четыре патрона. Два патрона он
уже израсходовал. Выбежав из-за пово-рота дороги напрямую через
поле, Бабкин увидел крупные капли крови — и бандит, и его конь
были ранены. Конь бежал мед-ленно, теряя силы. Снова выбрав
удобный момент, Бабкин с колена сделал третий выстрел и
продолжал преследовать банди-та, не зная, что убегавший от него
человек — Панкратов.
Панкратов тащился на раненой лошади, на снегу все больше
виднелось крови. Вот он въехал в деревню, подбежал к первой избе
и где-то здесь спрятал свой портфель. Его лошадь тем временем от
потери крови упала на снег. Но недалеко от избы стоя-ла
запряженная в сани лошадь, а рядом с ней два мужика. Панкратов
подбежал к ним, повалился в сани и крикнул:
— Я комиссар. За мной гонится бандит. Поворачивайте лошадь,
скачите, я поеду с вами, скорее.
Панкратов был ранен, громко кричал, требовал, чтоб его спасли,
немедленно скакали. Мужики, бывшие фронтовики, посмот-рев в
поле, увидели бегущего милиционера Бабкина, которого хорошо
знали. Они, не сговариваясь, навалились на Панкратова, вырвали
из его рук карабин, связали ему руки, прикрутили к саням.
Бабкин, задыхаясь от бега, из последних сил добежал до саней и
выстрелил бандиту в ногу. Обыскав Панкратова, Бабкин вынул из
его кармана револьвер, поблагодарил мужиков за помощь милиции и
приказал ехать в Дракино в исполком к Кузнецову. Когда сани
тронулись, из крайней избы выбежала жен-щина и подала Бабкину
портфель Панкратова, сказав, что бандит подбросил его к ней. В
портфеле, как потом оказалось, были документы.
На станции Торбеево в милицейском участке, куда уже привезли
трупы трёх убитых бандитов, Панкратова положили на ска-мейку,
вызванный врач сделал ему перевязку, но тут же заявил, что
раненый потерял много крови и безнадежен. Продлить ему жизнь у
врача не было под руками средств, а в уездную больницу за 18
километров везти его было бесполезно, он бы умер по дороге.
Примчавшиеся на взмыленных конях из Спасска начальник уездной
милиции Давыдов и его работники пытались допросить Панкратова.
Но на задаваемые вопросы тот повторял только одно слово:
«Сволочи, сволочи». И, наконец, замолчал совсем. Врач
констатировал, что раненый потерял сознание. Через несколько
минут Иван Панкратов, кровавый бандит, считавшийся «неуловимым»,
главарь и атаман самой крупной банды в нашем уезде, державший в
страхе все население, закончил свое зем-ное существование.
Портфель Панкратова, доставленный в уездный отдел милиции
Бабкиным, оказался для следствия очень ценным и помог за-вершить
полный разгром почти всей банды. Бумаги из портфеля содержали
самые сокровенные тайны банды: о ее составе, численности,
вооружении и, главное, поименные списки отдельных отрядов банды.
После разбора бумаг Панкратова началь-ник уездной милиции
Давыдов по прямому проводу со станции Торбеево сделал подробный
доклад начальнику Тамбовской губчека Чибисову. К вечеру
поступило распоряжение из губернии: «Поднять части ЧОНа (части
особого назначения), немед-ленно приступить к ликвидации банды.
При сопротивлении уничтожать на месте. О ходе выполнения
распоряжения докла-дывать по прямому проводу ежечасно».
К 9 часам вечера в Спасск прибыли части ЧОНа, работники милиции,
уголовного розыска, уисполкома. Был создан штаб для руководства
операцией в составе начальника милиции Давыдова, командира ЧОНа,
членов уисполкома. Операция по разгро-му банды шла всю ночь. В
Салазгори было арестовано около 100 человек: членов семей,
друзей и знакомых бандитов, многие были взяты ночью с постели —
так постарались уничтожить гнездо мордовского бандитизма.
При разгроме банды и захвате ее участников многие эпизоды были
захватывающими, сопряжёнными с опасностью. Напри-мер, штаб
разрабатывал операцию по захвату, одного из ближайших помощников
Панкратова. Присутствующий в штабе комсо-молец Лошкарев вдруг
закричал: «...Я возьму Морозова!», выскочил из помещения и
скрылся в темноте. Члены штаба были в недоумении, ведь поступок
Лошкарева показал не только его горячность и
недисциплинированность, но и грозил ему гибелью. Поэтому была
быстро создана группа и послана вслед за Лошкаревым, чтобы
предотвратить срыв операции по задержанию Морозова.
Лошкарев потом рассказал следующее: подгоняемый задором и
азартом, он через несколько минут уже был у дома Морозова. Ладно
построенный новый деревянный дом с массивным бревенчатым
забором, с высокими запертыми воротами и калиткой, шатром над
ними, всё это озадачило Лошкарева. Как он будет брать Морозова?
У него мелькнула мысль вернуться в штаб. Но запальчивость,
которую он проявил в штабе перед товарищами, отрезала ему всякий
путь к отступлению... Сильно постучав в калитку, Лошкарев в
ожидании быстро остыл, в голове пронеслись трезвые мысли: он
сейчас в безвыходном положении: от-кроют калитку и пристрелят
его, как котёнка. Еще какой-то миг размышлений — и Лошкарев
вскочил на забор и спрятался за массивный столб калитки под
шатром. Ноги его уперлись в щеколду калитки снаружи, а голова и
туловище оказались за опо-рой ворот. Теперь его не было видно со
двора, а он отлично видел, что там происходит. На крыльцо вышел
Морозов, в его руке поблескивал револьвер. Он смело подошел к
калитке и спросил: «Кто там?»
Когда он взялся за щеколду, Лошкарев
сверху выстрелил ему в голову. Щеколда выскользнула из-под
его ноги, и он рухнул вниз, а с крыльца дома раздались два
выстрела. Морозов был убит. Лошкареву было бы плохо, так как на
крыльцо дома вы-скочили еще два бандита. Но в это время к дому
подбежала оперативная группа, которая застрелила их, а
Лошкарев с вывих-нутой ногой был доставлен к врачу. Впоследствии
он был привлечен к ответственности, но потом прощен, так как
убил по-мощника Панкратова, на счету которого было много
загубленных человеческих жизней.
Так закончилась основная часть разгрома кровавой банды
Панкратова. После разгрома банды выяснилось, что его помощники
Фёдор Ждакаев, Байков и часть уцелевших бандитов ушли в
Саровские леса на реку Мокшу, образовав ядро новой банды. Но
потом по уезду прошёл слух, что бандиты покинули уезд — уехали в
Сибирь. Разбои в уезде прекратились.
После этой операции начальник Спасской уездной милиции Давыдов
был назначен начальником Пензенского губернского уп-равления
милиции. Милиционера Бабкина наградили и перевели работать в
Москву с повышением. Но новая работа Бабкину не понравилась, он
попросил вернуть его в уездный город Спасск, здесь и работал в
милиции до ухода на пенсию.
По очерку
спасского краеведа В. Саунина.
"Разгром банды"
На первую страницу
Назад в раздел Криминальные очерки
|