РАЗГРОМ БАНДЫ ПАНКРАТОВА


После Октябрьского переворота 1917года, названного позже революцией, в стране воцарился хаос. Первоначально поддавшиеся на риторику большевиков крестьяне после начавшихся экспроприаций их имущества (собранного зерна), начали восставать против новой большевистской власти. Восстания, большие и малые, происходили повсеместно. Большевики безжалостно и жестоко подавляли их. Так, в Спасске на площади уже в 1918 году были расстреляны 40 человек из Хомутовки и Устья, воспротивившихся реквизиции имущества их церкви. В 1921 году Тухачевским, будущим маршалом, в Тамбовской области пушками и газами было подавлено так называемое "Антоновское восстание" тамбовских мужиков, протестовавших против "коммунии" и реквизиций зерна.

Властям с трудом удавалось поддерживать видимость порядка в стремительно нищавшей стране. Не имея возможности легально протестовать и выражать свои взгляды, противники новой власти уходили в подполье, устраивая террор против представителей Советской власти. Логика их действий постепенно превращала их в банды...

 

...Возвратившийся с войны в 1918 году сын зажиточного крестьянина Иван Панкратов, оказавшийся хорошим организатором, создал в Спасском уезде отряд, именовавшийся «Союзом передовой молодежи» и сначала имевший своей целью свержение в уезде Советской власти. Эти его цели, совпадавшие с целями антоновского движения, были с сочувствием встречены частью населения уезда, в особенности зажиточной, намеченной новой властью к уничтожению, поэтому долгое время - в течение 7 лет ! — он оставался неуловимым. Постепенно, по мере разгрома Антоновского восстания и укрепления Советской власти, от-ряд также стал превращаться в банду. За несколько лет через отряд и банду прошли около 300 человек, не считая сочувство-вавших и тайно поддерживавших Панкратова жителей уезда.

В банду атаман вербовал очень осторожно, тайно и разборчиво, отдавая первенство «надежным элементам» из кулаков и уго-ловников, безоговорочно выполняющих его приказы, сосредоточивал в ней молодежь из зажиточной прослойки крестьян и де-зертиров. В центре организации было большое мордовское волостное село Салазгорь (
находится в трех верстах от железной дороги и в пяти — от Торбеева), соседнее Дракино и поселочек Селижай, место же постоянного лагеря для конспирации очень часто менялось.

Главными помощниками атамана были Лев и Фёдор Ждакаевы, Морозов, Александр Байков, Игонин. Командирами подраз-делений назначались бывшие служаки из унтер-офицеров, довольно опытных, бывалых и хорошо знающих военное дело. Дис-циплина в банде была железная, было хорошо поставлено обучение военному делу: стрельбе, верховой езде, рубке шашками в конном строю. В дни облав, производившихся оперативными силами уголовного розыска, банда рассредоточивалась, её члены распускались по домам и занимались мирными делами в домашнем хозяйстве. Действовала круговая порука. За нарушение дисциплины, попытку невыполнения приказа наказание было — смерть. Оружие, кроме того, что привезли с собой фронто-вики и дезертиры, доставляли из Москвы из бандитской Марьиной Рощи, где Панкратов был своим человеком. Оттуда же он привёз пишущую машинку, на которой печатались призывы с населению и расписки за "реквизированные" деньги. Эти рас-писки главарь банды, как говорили, подписывал пальцами левой ноги.

Отряды банды Панкратова действовали небольшими группами, совершали вооруженные нападения на кассы железнодорож-ных станций, на волостные и сельские учреждения. Метод ограбления был прост: председателям сельсоветов, руководителям хозяйств, мельниц, других организаций присылались записки-приказы приготовить определенное количество мешков или пу-дов муки, крупы, мяса, масла. За невыполнение расплата одна — смерть. Хлебосдатчикам, налогоплательщикам подбрасыва-лись тоже записки с приказом: ничего не сдавать и не платить государству, за невыполнение приказа угроза сжечь или убить, после повторного невыполнения — смерть. От рук бандитов гибли советские работники, крестьяне, железнодорожники. Так, особо кровавым, жестоким нападением панкратовцев было на коммуну «Авангард» на железнодорожном разъезде «Вихрово».

На станции Торбеево Панкратов лично с двумя бандитами проследил кассира станции, который сошел с поезда с крупной сум-мой денег, забежал на минуту к себе на квартиру. Панкратов вошел со своими людьми вслед за кассиром и потребовал деньги. Кассир выпрыгнул в окно, Панкратов выстрелил ему вслед при жене и детях, вышел из квартиры. Был поздний вечер. Опом-нившись, жена кассира выскочила из дома и нашла мужа убитым под окном. Деньги исчезли.

В другом случае председателя железкома (комитета профсоюза железнодорожников) железнодорожной станции Панкратов лично расстрелял в квартире в присутствии жены и детей за отказ отдать ключи от сейфа.

Панкратов имел в отряде хорошего резчика по дереву, который искусно изготовлял печати и штампы учреждений и воинских частей. Фамилия резчика-гравера была Трегубов, жил он в Старой Потьме. Он изготовил печати Тамбовского губернского во-енкомата, штаба дивизии имени Киквидзе. Пользуясь доверенностями, которые писались сотрудничавшим с бандой опытным спасским адвокатом Сидельниковым, Панкратов скреплял их поддельными штампами и печатями, выезжал в Москву и полу-чал в разных учреждениях обмундирование, оружие и боеприпасы. Спустя некоторое время открывалось, что документы фальшивые, но преступник успевал исчезнуть. О неуловимости Панкратова стали ходить легенды далеко за пределами Спас-ского уезда. О всех преступлениях его накопился огромный материал в несколько томов. Но Панкратов всё ещё был на сво-боде и «гулял».

В ноябре 1923 года Панкратов приступил к осуществлению очередной акции террора над приговоренными им работниками со-ветских учреждений за неисполнение ими его распоряжений. Он начал с села Дракино. С родным братом он пришел в село, чтобы убить председателя волостного исполкома Кузнецова. Было пасмурное утро, выпала первая пороша. И вот тут Панкра-тов совершил ошибку: первую попавшуюся ему пожилую женщину он спросил, где проживает председатель Кузнецов. А жен-щина оказалась матерью Кузнецова. Она удивилась, что незнакомые люди с портфелями (наверное, какие-то начальники) спрашивают, где живет ее сын, а не пошли в контору исполкома, она поняла, что тут что-то не так, и сказала, что не знает, где живет Кузнецов, пусть идут в контору исполкома, где им всё объяснят.

Панкратов начал понимать, что его план зайти пораньше утром в дом Кузнецова и покончить с ним, срывается и подал знак брату. Оба направились через огороды к дому своих соучастников на соседнюю улицу.

В это же раннее утро на станции Торбеево сошел с поезда посыльный уездной спасской милиции и фельдъегерь, милиционер Бабкин. Он доставлял корреспонденцию в Тамбов и привозил оттуда в Спасск. С поезда Бабкин пошел через Дракино и увидел на улице села женщину, которую хорошо знал — это была мать председателя волисполкома Кузнецова. Она тоже хорошо знала милиционера Бабкина и тотчас же рассказала ему о подозрительных людях, которые ищут дом ее сына. Бабкин сразу понял, что дело нечистое и бегом направился к Кузнецову.

В это же время пришел в избу к Кузнецову и волостной милиционер. Обсудили обстановку. Кузнецов сказал:

— Товарищи, время, сами знаете какое сейчас, надо этих подозрительных людей проверить. Из города я сегодня никого не ожи-даю, сам должен явиться в Спасск на очередное совещание. Пойдёмте проверим, что это за люди.

Втроем они пришли к тому месту, где Панкратов разговаривал с матерью Кузнецова и откуда подозрительные люди пошли по огородам. След по первой пороше был четкий и привел Кузнецова с милиционерами на соседнюю улицу к дому двух братьев Пониматкиных, которые служили в уездной милиции г. Спасска. Братья Пониматкины до сих пор были вне подозрения, это ус-покоило группу Кузнецова. Поэтому-то последний, подумав, что в избе свои, быстро взбежав на крыльцо дома Пониматкиных, распахнул дверь и шутя крикнул:

— Ну, где здесь бандиты, за которыми мы идем по следу?

И в ужасе отпрянул назад, за дверь, увидев главаря банды Панкратова, которого когда-то знал в лицо. В какой-то миг он успел разглядеть и брата Панкратова, и других бандитов. Панкратов, сидевший за столом, вскинул руку и выстрелил в Кузнецова из револьвера, но не попал. Кузнецов и милиционеры, быстро поняв ситуацию, кубарем слетели с крыльца и бросились за стог се-на у дома. И тут же увидели, как из-за дома вылетели сани, запряженные двумя лошадьми. В санях были Панкратов и его брат. Сани вихрем пронеслись мимо стога сена, за которым укрылись Кузнецов с милиционерами, бандиты не заметили их. Кузнецов приказал стрелять по саням. Раздались выстрелы. Бандиты остановились на минутку, порубили постромки, вско-чили на коней и поскакали в разные стороны: Панкратов — в деревню Марьевку, а его брат скрылся в садах села Дракино.

Кузнецов велел милиционеру Бабкину преследовать бандита, поскакавшего в Марьевку, а сам с волостным милиционером бросился преследовать по садам второго бандита. Они быстро его настигли, потому что лошадь была ранена, истекала кровью, а потом упала. Брат Панкратова при падении сильно ударился о дерево и бежать уже не мог, он начал отстреливаться и в пе-рестрелке был убит. Покончив с ним, Кузнецов с волостным милиционером бросились к дому Пониматкиных. Но в доме уже никого не было. Вместе с подоспевшими сельчанами они начали обыскивать дом и дворовые постройки. В ворохе сена в хлеву нашли старшего из Пониматкиных, он попытался оказать сопротивление, но был застрелен на месте. Второго Пониматкина нашли в яме уборной и тоже застрелили.

За короткий промежуток времени в 30-40 минут произошли эти события: убиты три бандита и изъято у них оружие — три «нагана»...

Милиционер Бабкин бежал по дороге на деревню Марьевку и хорошо видел удаляющегося от него верхом на лошади бандита. На крутом повороте Бабкин с колена выстрелил в него из винтовки. Бандит на скаку отстреливался из карабина. Это была вторая серьезная ошибка Панкратова: заросли вдоль дороги не давали ему возможности определить, сколько человек гонится за ним, по залпу из-за стога сена по саням он понял, что преследовавших было несколько человек, поэтому он и пытался как можно скорее оторваться от преследователей. Если бы Панкратов знал, что Бабкин был один и пешим, тому пришлось бы пло-хо, поскольку в его австрийской винтовке было всего четыре патрона. Два патрона он уже израсходовал. Выбежав из-за пово-рота дороги напрямую через поле, Бабкин увидел крупные капли крови — и бандит, и его конь были ранены. Конь бежал мед-ленно, теряя силы. Снова выбрав удобный момент, Бабкин с колена сделал третий выстрел и продолжал преследовать банди-та, не зная, что убегавший от него человек — Панкратов.

Панкратов тащился на раненой лошади, на снегу все больше виднелось крови. Вот он въехал в деревню, подбежал к первой избе и где-то здесь спрятал свой портфель. Его лошадь тем временем от потери крови упала на снег. Но недалеко от избы стоя-ла запряженная в сани лошадь, а рядом с ней два мужика. Панкратов подбежал к ним, повалился в сани и крикнул:

— Я комиссар. За мной гонится бандит. Поворачивайте лошадь, скачите, я поеду с вами, скорее.

Панкратов был ранен, громко кричал, требовал, чтоб его спасли, немедленно скакали. Мужики, бывшие фронтовики, посмот-рев в поле, увидели бегущего милиционера Бабкина, которого хорошо знали. Они, не сговариваясь, навалились на Панкратова, вырвали из его рук карабин, связали ему руки, прикрутили к саням. Бабкин, задыхаясь от бега, из последних сил добежал до саней и выстрелил бандиту в ногу. Обыскав Панкратова, Бабкин вынул из его кармана револьвер, поблагодарил мужиков за помощь милиции и приказал ехать в Дракино в исполком к Кузнецову. Когда сани тронулись, из крайней избы выбежала жен-щина и подала Бабкину портфель Панкратова, сказав, что бандит подбросил его к ней. В портфеле, как потом оказалось, были документы.

На станции Торбеево в милицейском участке, куда уже привезли трупы трёх убитых бандитов, Панкратова положили на ска-мейку, вызванный врач сделал ему перевязку, но тут же заявил, что раненый потерял много крови и безнадежен. Продлить ему жизнь у врача не было под руками средств, а в уездную больницу за 18 километров везти его было бесполезно, он бы умер по дороге.

Примчавшиеся на взмыленных конях из Спасска начальник уездной милиции Давыдов и его работники пытались допросить Панкратова. Но на задаваемые вопросы тот повторял только одно слово: «Сволочи, сволочи». И, наконец, замолчал совсем. Врач констатировал, что раненый потерял сознание. Через несколько минут Иван Панкратов, кровавый бандит, считавшийся «неуловимым», главарь и атаман самой крупной банды в нашем уезде, державший в страхе все население, закончил свое зем-ное существование.

Портфель Панкратова, доставленный в уездный отдел милиции Бабкиным, оказался для следствия очень ценным и помог за-вершить полный разгром почти всей банды. Бумаги из портфеля содержали самые сокровенные тайны банды: о ее составе, численности, вооружении и, главное, поименные списки отдельных отрядов банды. После разбора бумаг Панкратова началь-ник уездной милиции Давыдов по прямому проводу со станции Торбеево сделал подробный доклад начальнику Тамбовской губчека Чибисову. К вечеру поступило распоряжение из губернии: «Поднять части ЧОНа (части особого назначения), немед-ленно приступить к ликвидации банды. При сопротивлении уничтожать на месте. О ходе выполнения распоряжения докла-дывать по прямому проводу ежечасно».

К 9 часам вечера в Спасск прибыли части ЧОНа, работники милиции, уголовного розыска, уисполкома. Был создан штаб для руководства операцией в составе начальника милиции Давыдова, командира ЧОНа, членов уисполкома. Операция по разгро-му банды шла всю ночь. В Салазгори было арестовано около 100 человек: членов семей, друзей и знакомых бандитов, многие были взяты ночью с постели — так постарались уничтожить гнездо мордовского бандитизма.

При разгроме банды и захвате ее участников многие эпизоды были захватывающими, сопряжёнными с  опасностью. Напри-мер, штаб разрабатывал операцию по захвату, одного из ближайших помощников Панкратова. Присутствующий в штабе комсо-молец Лошкарев вдруг закричал: «...Я возьму Морозова!», выскочил из помещения и скрылся в темноте. Члены штаба были в недоумении, ведь поступок Лошкарева показал не только его горячность и недисциплинированность, но и грозил ему гибелью. Поэтому была быстро создана группа и послана вслед за Лошкаревым, чтобы предотвратить срыв операции по задержанию Морозова.

Лошкарев потом рассказал следующее: подгоняемый задором и азартом, он через несколько минут уже был у дома Морозова. Ладно построенный новый деревянный дом с массивным бревенчатым забором, с высокими запертыми воротами и калиткой, шатром над ними, всё это озадачило Лошкарева. Как он будет брать Морозова? У него мелькнула мысль вернуться в штаб. Но запальчивость, которую он проявил в штабе перед товарищами, отрезала ему всякий путь к отступлению... Сильно  постучав в  калитку, Лошкарев в ожидании быстро остыл, в голове пронеслись трезвые мысли: он сейчас в безвыходном положении: от-кроют калитку и пристрелят его, как котёнка. Еще какой-то миг размышлений — и Лошкарев вскочил на забор и спрятался за массивный столб калитки под шатром. Ноги его уперлись в щеколду калитки снаружи, а голова и туловище оказались за опо-рой ворот. Теперь его не было видно со двора, а он отлично видел, что там происходит. На крыльцо вышел Морозов, в его руке поблескивал револьвер. Он смело подошел к калитке и спросил: «Кто там?»

Когда он взялся за щеколду, Лошкарев сверху выстрелил ему в голову. Щеколда выскользнула из-под его ноги, и он рухнул вниз, а с крыльца дома раздались два выстрела. Морозов был убит. Лошкареву было бы плохо, так как на крыльцо дома вы-скочили еще два бандита. Но в это время к дому подбежала оперативная группа, которая застрелила их, а Лошкарев с вывих-нутой ногой был доставлен к врачу. Впоследствии он был привлечен к ответственности, но потом прощен, так как убил по-мощника Панкратова, на счету которого было много загубленных человеческих жизней.

Так закончилась основная часть разгрома кровавой банды Панкратова. После разгрома банды выяснилось, что его помощники Фёдор Ждакаев, Байков и часть уцелевших бандитов ушли в Саровские леса на реку Мокшу, образовав ядро новой банды. Но потом по уезду прошёл слух, что бандиты покинули уезд — уехали в Сибирь. Разбои в уезде прекратились.

После этой операции начальник Спасской уездной милиции Давыдов был назначен начальником Пензенского губернского уп-равления милиции. Милиционера Бабкина наградили и перевели работать в Москву с повышением. Но новая работа Бабкину не понравилась, он попросил вернуть его в уездный город Спасск, здесь и работал в милиции до ухода на пенсию.

По очерку спасского краеведа В. Саунина. "Разгром банды"

На первую страницу

Назад в раздел Криминальные очерки

Hosted by uCoz