Республика Мордовия

 Историко-этнографический сайт

О районе
Администрация
Депутаты района
Деловая жизнь
Культура и образование
Здравоохранение
Общественные организации
Отдых и туризм
Новости

Мокшень

English

Français

Участники калядования-таусинья на "старый" Новый год в Зубовой Поляне, 2006 г.

СЕЗОННЫЕ ОБРЯДЫ И ПРАЗДНИКИ МОРДВЫ

Основным занятием мордвы издревле являлось земледелие, поэтому обряды зем-ледельческого цикла занимали ведущее место в ее культуре. Основной их целью было достижение плодородия в самом широком понимает этого слова. Культ плодородия зародился в глубокой древности и прошел длительный и сложный путь развития. Различным историческим периодам соответствовали свои прояв-ления этого культа от простейших магических заклинаний и действий до почи-тания божеств плодородия (Норов авы, Пакся авы, Мастор авы), которых по-степенно сменили христианские святые. В земледельческой обрядности нашли отражение различные формы обожествления плодородия : гадания, почитание стихий (воды, земли, солнца, огня, ветра, дождя), поклонение духам предков, вы-ступавших как податели плодородия. Все это прослеживается в обрядах годового цикла, остатки которого сохранились и до настоящего времени.

Зимние праздники и обряды. Зимние календарные праздники приурочивались к декабрьскому солнцестоянию и следующим за ним дням. Кульминационные его точки — 25 декабря, 1 и 6 января определяются христианскими праздниками и гражданским календарем. Основной темой этих обрядов было предугадывание и обеспечение нового урожая. В этих целях практиковались различные способы колдовства, игры, гадания об урожае, о предстоящей судьбе людей на будущий год. Гадания переплетались с обрядами, имевшими значение почина, так назы-ваемая магия первого дня. В первый день Нового года совершали то, что должно было иметь воздействие на весь последующий период : сытная еда, с набором ритуальных блюд (каша, хлеб, пироги, свиная голова). Вера в магию первого дня проявлялась и в представлениях о том, что первый посетитель или первое встре-ченное в этот день лицо приносит счастье или несчастье. Сходен с функциями первого встречного ритуал колядования. Он проводился накануне Рождества. Этот день у мордвы так и назывался калядань чи (э.), калядань ши (м.) — день коляды. Он олицетворял рождение солнца, сулил изобилие в предстоящем году. Днем дети, а вечером молодежь ходили по домам и исполняли песни, в которых желали хозяевам благополучия и хорошего урожая.

Коляда ! Коляда !
Посеянная рожь выросла бы !
Коляда ! Коляда !
Расколола бы землю !
Коляда ! Коляда !
С оглоблю бы солома !
Коляда ! Коляда !
С кнутовище бы колос !
Коляда ! Коляда !
С яичный желток бы зерно !
Коляда ! Коляда !
С ореховую скорлупу бы мякина !
Коляда ! Коляда !
Принеси-ка, бабушка, пирожок !
Коляда ! Коляда !
С поймы-поля, с новой земли !
Коляда ! Коляда !
Из зерна урожайного года !
Коляда ! Коляда !
Намазанное масло с него !
Коляда ! Коляда !
По моей корзине текло бы !

Одним из важнейших моментов колядования было одаривание. Для этого пекли специальные пирожки — калядань прякат (э.) пярякат (м.) с различной начин-кой : картошкой, горохом, капустой, калиной, свеклой и т. п. Благополучие семьи представлялось зависимым от обилия розданных даров. Если колядники обходи-ли вниманием какое-то хозяйство, это воспринималось хозяевами как тяжелое оскорбление, неблагоприятный знак. Из их песен видно, что исполнители обряда осознавали свою роль «подателей» благополучия и поэтому не просили, а требо-вали вознаграждения, которыми были, как правило, мучные изделия (хлеб, пиро-ги, орешки) и каша.

Участники предрождественского и рождественского обхода домов совершали так называемый обряд посевания, т. е. обсыпание хозяев и скотины зерном или рас-сыпание его по дому. Этим имитировались действия, совершаемые во время се-ва, что должно было вызвать плодовитость людей и животных, довольство в до-ме. Часто в качестве колядников выступали пастухи. В некоторых местах они продолжали обходить дома перед Рождеством даже после того, как молодежь оставила этот обычай. Возможно, что пастух был как бы «представителем» до-машних животных, которых раньше носили с собой колядники и первыми пус-кали в дом. Обычно это были петух или курица. Хозяева этих животных обя-зательно кормили, чтобы их посещение было добрым.

Следы культа плодородия усматриваются и в приемах ряжения молодежи во вре-мя рождественских праздников в маски зверей. Особенно часто у мордвы встре-чались лошадиные и медвежьи маски. Образы этих животных с давних пор счи-тались носителями доброго начала, они также символизировали активную жиз-ненную энергию и плодоносящую силу. Делались и устрашающие маски : из луба или бумаги делали рога, большой нос, лица мазали сажей или делали из бумаги крашенной в черный цвет личины — чамакс (э.), шамафкс (м.). Иногда на голову одевали выдолбленную внутри тыкву с прорезями для глаз и рта. Такую тыкву с зажженной внутри свечой могли нести и в руках. Подобные маски были персо-нификацией духов умерших. От их благосклонности, по народным воззрениям, зависело благополучие людей в новом году. Устрашающие маски как бы сближа-ли одетых в них людей с потусторонними силами, которые именно накануне Нового года были наиболее сильны. «Сливаясь» с ними, человек старался таким образом оградить себя от их дурного влияния.

Группу святочных ряженых возглавляли маски роштува бабат, их роли испол-няли парень и девушка. На парня надевали женскую рубаху, пулай (э.), на голову — кокошку (головной убор старой женщины), а девушка наряжалась парнем. Ря-женые (картъ, хорю, харятке) вели себя озорно, напористо, даже развязно. Они пугали детей, обнимали девушек и женщин. Человек в костюме ряженого как бы выводился за рамки обычных норм поведения, исполняя особую ритуальную функцию. Ряженые были и своеобразными общественными контролерами : при входе в избу требовали у хозяев показать, что они сделали за зиму — у хозяина и его взрослых сыновей лапти, дуги и т. п., у женщин и девушек — пряжу. Если ряженые считали, что хозяева трудились достаточно, их хвалили. В противном случае — пели позорящие песни паря(ф)втнемат, а взрослых девушек в нака-зание за лень валяли в снегу.

На Рождество молодежь устраивала гуляния. В некоторых местах с Рождества до Крещения она собиралась в специальные Рождественские дома — Рошту-ванъ куд(о) или дома плясок — кштимань куд(о), которые были на каждой улице. Кроме молодых людей;. сюда приходили их родители и женатые молодые пары, последние также принимали участие в веселье. В играх, песнях часто присут-ствовала идея плодородия не только земли, но и людей. Это выражалось в боль-шом количестве эротических игр.

Большое место в рождественском цикле отводилось соломе злаковых растений. Ею застилали пол в избах. В Рождественском доме молодежь, остававшаяся там ночевать, спала на соломе. После окончания праздника ее разбрасывали по по-лям, вешали на ветки плодовых деревьев, относили в хлев, стелили в гнезда до-машней птице. Ее использовали и во время игр молодежи. Так, во время игры в «поросят» мужчина, изображавший свиноматку, подкладывал солому себе под кафтан. Юноши и девушки хлестали друг друга горящими пучками соломы. Из со-ломы делали куклу или чучело лошади, которые молодежь носила по селу. Со-лома широко применялась и ряжеными. Они обвязывались соломенными пояса-ми, набивали её под одежду, делали соломенные накидки. Эти элементы костю-ма ряженых, а также и куклы из соломы, сжигались в конце Святок. В этих обы-чаях проявляется культ плодородия : солома — синоним зерна, хлеба. А церемо-нии сожжения соломенных чучел символизировали смерть старого года, на сме-ну которому приходил новый.

ей судьбе на предстоящий год, о возможных событиях. Девушки обычно гадали о суженых, сроках замужества. Для этого они клали под блюдо различные предме-ты : рожь, кнут, военную фуражку. Затем девушки по очереди доставали их, уга-дывая таким образом занятия будущего мужа. О цвете волос суженого судили, выдергивая у овец клок шерсти. Бросали через ворота обувь : в какую сторону она упадет носом, в ту и замуж выходить. Подобные виды гаданий существовали и у русских, а также и других народов Поволжья.

Существовало также множество способов «предсказания» урожая. Один из них состоял в том, что крестьяне под предводительством знахаря или ворожеи без крестов с распущенными волосами отправлялись на перекресток трех дорог или к проруби за село. Здесь все ложились на землю и слушали. Если слышали скрип тяжело навьюченных телег, то считали, что год будет плодородный. А если слы-шали веселую и скорую скачку лошадей с порожними телегами — это считалось предвестием неурожая.

Перед Крещением проходили своеобразные проводы Шайтана, который, по народным поверьям, все Святки находился среди людей. Для его «изгнания» люди устраивали большой шум, ударяя в сковородки, тазы, пилы и т. п. Хозяева с пучками горящей соломы обходили жилые и хозяйственные помещения, изгоняя нечистую силу. Затем все жители с криком и шумом шли за околицу, откуда по-спешно расходились по домам, уверенные в действенности своего средства.

ней. За это последние катали их на салазках. Молодожёны на Масленицу обяза-тельно ходили или ездили в гости к родственникам. Фактически этот праздник был своеобразным этапом приобщения вновь созданной семьи к родственному коллективу.

Весенне-летний цикл праздников. Этот цикл не менее богат обычаями, чем зимний. Объясняется это тем, что первооснова всех календарных обрядов — труд древнего земледельца, а весна и лето — самый важный период для сельских жителей. Именно в это время совершаются главные работы земледельца — вспашка поля, посев, высадка рассады, от которых зависели благополучие всей жизни общины в течение года. Поэтому в весенне-летний период люди еще бо-лее тщательно, чем зимой, наблюдали за явлениями окружающей их природы, старались приспособиться к ним, чтобы сделать свой труд более успешным. Чув-ствуя свою зависимость от природной среды, крестьянин стремился всеми дос-тупными ему средствами обезопасить себя и свой труд от неожиданных стихий-ных явлений, полагаясь и на магические действия.

В весенне-летних праздниках особенно отчетливо прослеживаются два пласта : дохристианский и православный. Языческие моления мордвы, сохранявшиеся вплоть до начала XX века, постепенно сгруппировались вокруг крупных хрис-тианских праздников. Весенний цикл начинался с призыва тепла, солнца, теп-лого ветра. Для этого выпекались из теста жаворонки или ласточки, с которыми дети поднимались на крыши домов и пели веснянки :

Жаворонки, услышьте нас,
Скорее заметьте нас !
Скорее прилетите,
Весеннее тепло принесите.
Нам зима уж надоела,
Все запасы хлеба съела.
Зимняя одежда износилась.
О вас мы соскучились.
Жаворонки, сюда прилетите,
Здесь гнезда свои свейте.
Много яиц насидите,
Много птенцов вырастите.

По утверждению М. Евсевьева, большая часть этих песен-веснянок пелась по вечерам молодежью, главным образом девушками, и назывались они песнями-лияна (лияна-морот), а остальные — песни-вайханг. (вайхана морот) — испол-нялись только женщинами. Они представляли собой законченные произведения, как правило посвященные одному лицу, характеризуя его или положительно, или отрицательно :

То-ли-ли, то-ли-ли,
То-ли Семенова Авдотья.
Она всегда нарядненькая,
Она беленькая, красивенькая.
Словно светлая звездочка.
То-ли-ли, то-ли-ли,
То-ли Васина Авдотья,
Эта Васина Авдотья,
Как красивый платочек,
Щеки, словно яблочки.

В песнях-веснянках героям чаще давались отрицательные характеристики. По припеву они назывались еще песни-тояма. Здесь припев исполнялся хором, а отрицательная или шуточная характеристика давалась диалогом запевал :

– Тоя-ли, тоя-ля-ли !

– Давайте кого-нибудь заденем !

– Заденем мы Машеньку !

– Как заденем мы её ?

– Ходит без прически,

   Носит грязные платки.

– Тоя-ля-ли, тоя-ля-ли !

   Ещё кого мы заденем ?

– Тихона Марусю заденем !

– Как мы её заденем ?

– Ходит ночью воровать,

   А днём — кресты целовать.

Во время Вербного воскресения справлялся праздник, по сути своей языческий, в честь Варма авы — матери вербы (или богини весеннего ветра). Подходя к до-му, девушки пели :

Вставай-ка, невестушка, вставай-ка !
Широкие ворота отворяй-ка !
Девиц-молодиц впускай-ка !
Ты не бойся, невестушка,
Вербой мы тебя похлещем
Для хорошего урожая,
Для доброго здоровья.

Потом входили в дома и ударяли спящих людей веточками вербы. Это делалось с целью передачи силы растения человеку, о чём и пели сами исполнители обряда.

О, удодо, удодо !
Илядо пель стямдо !
Вербинесэ чавдадызь,
Омбонте шкас прафтадызь !

О, спите, спите !
Не бойтесь проснуться !
Вербой мы вас побьем,
До другого года здоровья дадим !

Ой, Вармава, Вармава !

Пришла, пришла весна,

Пошло весеннее половодье.

И-ва-вась !
 

В воде частые тальники,

В них водится много птиц,

Они сделали много гнездышек.

И-ва-вась !
 

В их гнездах уже яички,

Скоро выведутся птенчики,

Вырастут у них перья и крылья.

И-ва-вась !

Затем поочерёдно пелись песни-вийанамат (уянамат) с припевом «тоя-ли» или «то-ли-ли». В этих песнях восхвалялись трудолюбие, укорялиь ленивые и нера-дивые.

В честь Варма авы девушки устраивали моление. На нем обязательным блюдом должна была быть похлебка из рыбы с мукой или рыбные пироги, которыми де-вушки угощали взрослых и детей, пришедших к ним «в гости». Возможно, это бы-ло связано с тем, что раньше примерно в это же время мордва совершала ашо кал озкс — моление покровительнице рыболовства Белой рыбе.

Большая группа обрядов сосредотачивалась вокруг Пасхи — одного из главных христианских праздников. По-эрзянски Пасха называется Инечи, по-мокшански — Очижи или Оцюши (великий день). В этот праздник мордва устраивала по-миновение предков. У них просили содействия в получении хорошего урожая, размножении скота, молили беречь людей от болезней и всякого зла. Для этого ходили всей семьей на кладбище. Затем приглашали умерших родичей домой, «помыться» в бане и «поесть». В субботу перед Пасхой одном из родственных домов готовили атянь пуре (пиво предков). Мед для него покупался на общие деньги. Накрывали два стола : в красном углу для Пасхи и прадедов, другой — в противоположном углу — для прабабушек. Зажигали атянь штатол (свечу предков), который имелся в каждом роду. Возле него клали атянь шапку (шапку предков), в которую клали в дар покойным деньги и яйца. Пасху и предков про-сили благословить присутствующих на хорошее житье. После моления в одном доме обходили по порядку все родственные дома. Молодушки в каждом из них повязывали в дар покойным белые платочки на штатол. После окончания по-миновения, перед закатом солнца, выходили за околицу «провожать» предков. Вслед им стреляли из ружей, чтобы очистить их «путь» от чертей. Для умерших детей в сторону кладбища катили яйца.

В некоторых местах мужчины на Пасху собирались по родам и варили сообща пасхальное пиво инечинъ пуре (э.), очижинь пуре (м.). На место празднования они приезжали обязательно на лошадях. Они пили пиво, обливали им лошадей, чтобы те были здоровыми и хорошо работали во время пахоты.

До утверждения христианских традиций мордва в первый день Пасхи молилась и приносила жертвы верховному богу. Главной жертвой был жеребенок, которо-го покупали за несколько лет до этого и откармливали по очереди в каждом доме. Совершали в этот день и семейное моление. В дар богам хозяин лил под порог немного пуре, бросал на горячие угли печи кусочки еды, а хозяйка оделяла всех присутствующих яйцами.

Есть сведения и о том, что мордва устраивала «встречи» и «проводы» Пасхи. В её роли выступала нарядно одетая девушка или молодой мужчина на лошади светлой (солнечной) масти, которые «появлялись» с восточного края деревни. Девушки встречали их с ведром пуре, кланялись. Вместе с этими персонажами молодежь всю пасхальную неделю обходила дома, совершая обряд, напоминаю-щий колядование, желая хозяевам здоровья, благополучия, большого урожая. Хо-зяева угощали их, одаривали яйцами, а иногда и деньгами. В продолжении всей пасхальной недели молодежь за селом устраивала гуляния с песнями и под-вижными играми.

«Провожали» Пасху всем селом. К этому событию варили много пива, которое распивали прямо на улице. Пасха «уходила» на запад, то есть в противополож-ную сторону от своего появления. Такое «движение» персонажа, олицетворяв-шего праздник, было связано с тем, что Пасху в мордовских песнях и молитвах величали сыном (или дочерью) верховного бога Шкал (м.), Вере паза (э.), кото-рый являлся воплощением солнца. Проявлением солярного культа были и обря-ды, связанные с огнем, которые часто выполнялись во время проводов Пасхи. Так, мокшане Саратовской губернии сбрасывали в реку копны горящего сена, в Самарской губернии молодежь в этот день бегала вокруг села с зажженными факелами в руках или спускала с гор горящие колеса. Эти огни, как и солнце, яв-лялись олицетворением света, тепла. Поэтому они зажигались в даты солнечного календаря : зимнего и летнего солнцеворота, весеннего и осеннего равноденст-вия, а также в начале даты, открывающей новый год как нынешнего летоисчи-сления, так и старинных. Возможно, что до христианизации мордва отмечала «великий день» именно во время весеннего равноденствия, который у многих народов считался также и наступлением нового года. Именно в этот период на-чинало сильнее греть солнце, несшее благодатное тепло, расцветала природа, на-чинался сев.

Огню приписывалась и продуцирующая сила, влияющая, в частности, на уро-жай. С культом огня, как символа плодородия, было связано моление в честь «хо-зяйки» овина Авонь авы. Его устраивали или на пасхальной неделе, или в сле-дующую за ней. Хозяева молились хранительнице зерна о хорошем урожае, про-сили ее беречь хлеб от грозы и огня. Участники моления, выпив кружку пуре, бросали ее вверх со словами : «Пусть таким высоким будет хлеб !». Огонь так-же был и очищающей силой. Предполагалось, что он может уничтожить всякое зло, поэтому его зажигали перед началом каких-то важных событий. А так как Пасху обычно праздновали перед началом посевных работ, то, естественно, лю-ди стремились обезопасить себя, скот, поля от злых сил.

И сейчас в мордовских селениях продолжают праздновать Пасху. Обязательно красят яйца, которые ходят собирать в основном дети. Ходят семьями на клад-бище, поминать умерших. В некоторых селах, например в Исаклинском районе Самарской области, до сих пор сохраняется и обычай проводов Пасхи. На каж-дом конце села ленточками, разноцветными лоскутками, бумажными цветами наряжают ветки дерева {андямо). С ними идут в лес на место бывших пчель-ников, где устраивают коллективную трапезу и веселятся.

Насыщены обрядами были дни перед началом сева, когда устраивали кереть (э.), кяряд озкс (м.) — моление плуга. Готовились к нему обстоятельно : на общест-венные деньги покупали быка, выбранные женщины варили пиво. В назначен-ный день празднично одетые жители собирались на околицу села. В чашках нес-ли хлеб, пироги, яйца. Старики резали быка и варили в большом котле мясо. Каждый хозяин подходил с чашкой к котлу и получал свою долю. Перед началом трапезы один из стариков обращался к богу с просьбой дать хороший урожай, благодатную погоду, сохранить посевы от зноя и слякоти. После этого все при-ступали к угощению. После обеда назначали день сева и выбирали человека, ко-торый должен был выехать первым. Этот человек должен был быть трудолю-бивым, добрым, честным, с «легкой» рукой.

Наряду с общественным молением началу сева посвящались семейные и родовые озксы. Вечером все члены семьи запирались в избе, хозяин зажигал свечу и клал под образами горсть зерен, предназначенных для сева. Затем он усердно молился об успешном севе, просил богов уродить хлеб не только для себя, но и на долю нищих и безродных стариков. В доме предварительно затыкались все щели, от-верстия, труба в печи, чтобы не могла уйти нисшедшая от молитвы на зерна бла-годать. Эту горсть хозяин брал с собой в карман вместе с лепешкой, куском мяса и яйцом. Все это он зарывал на загоне. Этот обряд назывался каямс видьж ко-моро (э.), каямс видьме комор (м.) — бросить семенную горсть. После него мож-но было начинать сеять в любое время. Иногда моления и жертвоприношения покровителям поля и урожая проводились перед началом сева каждого вида зер-новых культур.

В жертву божествам плодородия приносили хлеб, пироги, блины, гуся или кури-цу (кости, ноги и голову которых зарывали на посевном поле). Обязательными приношениями были также яйца. Так, в Саранском уезде после окончания сева на поле оставляли корзину с яйцами. В селе Кочкурове яйца прямо в скорлупе запекали в хлеб, который делили между участниками предпосевного моления. Во многих местах перед началом сева яйцо зарывали около межи, чтобы зерна были такой же величины. Яйца закапывали в землю и перед посадкой огородных куль-тур, чтобы был обильный урожай. То есть яйцо воплощало собой идею плодо-родия. Оно играло заметную обрядовую роль уже в пасхальном цикле : им одари-вали всех приходящих, их относили на могилы умерших, оно служило предметом игр (катание яиц), яичница была одним из основных блюд ритуальных трапез во время встречи и проводов Пасхи.

В день сева соблюдалось множество запретов, которые должны были обеспечить богатый урожай : съезжая со двора, по мере возможности старались не огляды-ваться, не возвращаться назад, избегать встреч со скупым человеком, никому не давать ничего взаймы.

Последним большим праздником весеннего цикла, который знаменовал конец сева, была Троица. Еще до принятия христианства мордовские крестьяне в это время совершали ряд молений, которые должны были обеспечить благоприят-ную погоду, хороший урожай, здоровье людям и скоту, благополучие в хозяйстве. Эти моления проводились как всей общиной (веленъ озкс), так и отдельными группами мужчин (отянь озкс) и женщин (бабань озкс, или бабань каша). Они проводились у водного источника: реки, ручья или колодца, а также у почитае-мых деревьев. Например, в селе Торновое Волжского района Самарской об-ласти девушки после окончания сева устраивали моление стирь озкс у священ-ной ивы.

Самым главным молением было общесельское моление : веленъ озкс или веленъ пуре. Оно могло проводиться как на Троицкой неделе, так и после нее — вплоть до Петрова дня. Обычно моление длилось трое суток. В первые два дня моли-лись верховному богу и покровителям различных природных стихий, а на третий день устраивали солдат озкс — просили здоровья и легкой службы для солдат. Во время молений совершали ряд магических действий : обливание участников водой — чтобы вызвать дождь, подбрасывание вверх яиц — чтобы зерно было с яичный желток и т. п.

Повсеместно проводилось женское моление, в котором участвовали и дети. Ос-новным ритуальным блюдом на нем была каша, отсюда и название этого озкса — бабань каша. Это блюдо, как и другие продукты, отличающиеся множествен-ностью (орехи, бобы, зерна злаков), было олицетворением изобилия. Если на другие моления кашу обычно приносили уже сваренной, то здесь ее готовили на месте. Причем для усиления магического воздействия часто ее делали из зерен разных сортов. Возможно, что это было отголоском древнего обычая приготов-ления панспермии — каши из всех злаковых и бобовых культур, которые вы-ращивали в той или иной местности. Ей приписывалась большая магическая си-ла, которую якобы обеспечивала именно такая смесь. Обрядовую кашу в качестве жертвы богам зарывали в землю, бросали в воду, клали в дупло или вешали в лу-кошке на священные деревья. Мордва Городищенского уезда Пензенской гу-бернии считала, что чем выше подвесить это лукошко, тем выше вырастут хлеба. Ритуальную кашу относили домой, где кормили ею семью и домашний скот, что-бы обеспечить им здоровье и плодовитость.

Во время бабанъ озкс иногда варили и салму, которая также была множествен-ным продуктом. Над ней молились о размножении овец : «Сколько клецок в мис-ке, пусть на столько же прибавят в поголовье серые овцы !». Как и на других молениях приносили в жертву животных. Причем до конца XIX века во многих местах во время этого обряда сохранялась имитация принесения человеческой жертвы. Для этого к шее одной из участниц моления, чаще всего вдовы, несколь-ко раз подносили нож, делая вид, будто «убивают» ее. Затем одежду «жертвы», как и шкуры животных, развешивали на дышле повозки. А саму женщину клали в телегу и увозили в деревню. Возвращаться к месту обряда ей не разрешалось.

После окончания моления женщины шли на поле, где просили верховного бога не пускать на посевы своих «птиц», под которыми имелась в виду саранча. Затем все присутствующие снимали пояса, распускали волосы и бегали по полю, «из-гоняя саранчу».

С течением времени под влиянием христианства функции этих молений — обес-печение дождей, здоровья людям и скоту, охрана посевов — перешли к обрядо-вому обходу полей паксянь кругом велявтома, паксянъ кружама. В этом обходе участвовали все члены общины : дети, молодежь, взрослые, старики. Он обычно начинало у церкви, а в тех селениях, где ее не было, — у кладбища. У водного источника (реки, ручья, родника) совершали молебен о благоприятной погоде, обильном урожае. После этого все обедали. Как на языческих молениях, всех участников шествия обливали водой, чтобы не было засухи. Тех, кто сопротив-лялся, бросали в воду. Бочки с водой привозили и в деревню, чтобы обрызгать животных, а также людей, не принимавших участие в молении.

Кульминацией всей весенне-летней обрядности был сам праздник Троицы, впи-тавший прежние дохристианские обычаи, связанные с почитанием раститель-ности, которая в это время распускалась и цвела. Зеленью и цветами во время летних праздников украшали дома, улицы, церкви. Девушки во время всей Тро-ицкой недели ходили на гулянья в венках из листьев, цветов или просто вты-кали цветы в волосы над ушами и вплетали их в косу. Центральным предметом Троицкого цикла была украшенная березка, вокруг которой развивались основ-ные события. За березкой ходили девушки накануне или рано утром в Троицкий день. Троицкую березку в песнях называли «летним днем» — кизонь ши (м.), ки-зэнъ чи (э.), который девушки «приводили» в деревню. Перед этим березку не-сколько раз окунали в реку, прося Ведь аву «вымыть летний день». Затем ее про-носили по всему селу.

В конце Троицкой недели устраивался традиционный массовый карнавал Тун-донь илыпямо (э.), Тунданъ илъхтема, прважама (м.) — проводы весны, кото-рый и сейчас проводится во многих мордовских селах. Для него опять же наря-жали березку, её несли впереди праздничной процессии. Главным ее персона-жем была Весна — девушка с большим венком на голове. Иногда этот венок или большой букет несли на шесте или прикрепляли наверху березки. Во многих се-лениях каждый конец выбирал свою Весну и наряжал свою березку. Иногда вмес-то березки впереди процессии несли девочку, наряженную платками, а в некото-рых местах — крест или фигуру из зелени и цветов. Образ Весны, которая оли-цетворяла дух растительности, изображали и люди (Спужалат, Калинат, Кук-лат, Вирь ломантъ, ломаттъ). В костюме этих персонажей обязательно присут-ствовала различная зелень. Спужалат и Калинат накручивали на голову травы и ветки, пришивали к костюму листья папоротника, а Вирь ломанть (э.), ло-матть (м.) (лесные люди) и Вирь ават (лесные женщины) с ног до головы опу-тывались растительностью. Из ветвей, трав, цветов изготовлялись и чучела лю-дей, животных — лошадей, женские фигуры — цветочная и конопляная моло-душки, крапивная сношенька, потишкат. На последние надевались женские голов-ные уборы и другие элементы костюма.

В праздничном шествии принимали участие и другие обрядовые персонажи — жених и невеста, дед и бабка, медведи и т. д. Навстречу им выносили угощение, обычно пиво. За это ряженые должны были петь и плясать или разыгрывать сценки, которые часто имитировали трудовые процессы. Во время движения процессии ее участники совершали разнообразные магические действия, кото-рые должны были обеспечить здоровье людей и животных, их плодовитость. Для этого зрителей обливали вином или пивом, хлестали их ветками, цветами, пучками зелени.

Заканчивался обряд на ржаном поле или у речки. Здесь бросали березку и ри-туальный венок Весны, ряженые раскидывали цветы и ветви со своих костю-мов, разрывали на части чучела, чтобы передать посевам и воде плодоносящую силу растений. На поле девушки разбрасывали и свои кольца. Таким образом они стремились отдать земле свою молодую силу. Если же церемония оканчивалась у речки, то полагали, что вода от соприкосновения с растительностью становится целебной, недаром все участники карнавала купались в ней. А девушки, войдя в воду, били себя березовыми ветками, приговаривая : «Келу паз ! Пошли нам гос-тя (то есть ребенка)». В Нижегородской губернии по окончании праздничного шествия березку сжигали. На этом огне девушки готовили кашу и яичницу. То есть кушанья, которые также символизировали плодовитость.

В воду все девушки бросали и свои венки. Считалось, если венок тонул, то его хозяйка заболеет или умрет, если же он плыл по течению, то она выйдет замуж. Особое внимание уделялось венку Весны. Если он тонул, это предвещало не-счастье всей общине.

Воспоминания о традиционных мокшанских праздниках в Спасском уезде, записанные краеведом Б. Смирновым.

Мордовские девушки украшали себя зеленью и цветами и в Петров день. Нака-нуне они топили баню, где мылись мочалками из растений и цветов, а затем раскидывали их на полу бани. В этот праздник молодые люди хлестали друг дру-га зелеными ветками. Все это должно было обеспечить им здоровье, красоту и плодовитость. Последнее свойство «усиливалось» и тем, что девушки в бане ели яичницу.

В начале лета проводились обряды, которые должны были обеспечить сохран-ность посевов. Так, между Троицей и Петровым днем пожилые женщины со-вершали моление на меже — грань озкс. Оно проводилось с целью задобрить Мода аву и Модань паза, шкал (богиню и бога земли), которые обеспечивали плодородие, чтобы они не «ушли» на соседние поля. Для этого их «угощали» раз-личными блюдами и медовым квасом.

Во время засухи устраивались моления о дожде — пизем(ень) озксы. Обычно про-водились они у родника, реки, озера и т. д., хотя считалось, что не у каждого вод-ного источника можно молиться. Так, у жителей села Сабанчеева бывшего Ала-тырского уезда Симбирской губернии существовала легенда : «Не было дождя три года... мордва молилась о дожде у многих источников, но напрасно. Тогда старик Сабан (очевидно, основатель села) забил быка, сварил мясо, взял пуре и пошел молиться о дожде. Он обошел три родника, пока у одного, во время его молитвы, не пошел сильный дождь». И с этого момента жители села молились только у этого источника, который назвали атя лисьма (родник старика).

В время засухи был обычай и пропевать приговорки-заклички, с которыми обра-щались к радуге :

Атямъенкс — мазы понкс,
Макета тейнек пиземе.
Атямъенкс-мазы понкс,
Тяка косьфта моданьконь.
Тяка симе веденьконь.

Радуга-радуга — красны портки,
Принеси нам дождя (экв.).
Радуга-радуга,
Не пей нашу воду,
Не суши нашу землю.

В селе Кузоватове, Симбриской же губернии, моление о дожде проводили на озере, которое находилось в лесу. Женщины села Старая Бинорадка Волжского района Самарской области подобный обряд совершали у пруда, который до сих пор называется баба озкс (женский молян).

Подобные моления сохраняются до настоящего времени. Так, в селе Атяшеве Атяшевского района Республики Мордовия старые женщины ходят для этого на родник Утом лисьма. Жители села Захаровка Борского района Самарской области молятся о дожде у колодца Бабанъ лисьма, который находится недалеко от селения, в лесу. А в селе Большая Ега Похвистневского района этой же об-ласти в таких случаях поднимаются на гору Шихан пандо, где есть большое озе-ро. Конечно, сейчас молитвы обращены главным образом к христианским свя-тым (хотя обязательно упоминают в молитве Ведь аву), используют атрибуты православного культа (иконы, лампады). Но и сейчас часто после моления его участники обливают друг друга водой, а в дар Ведь аве бросают в воду куски еды (хлеб, кашу, яйца).

По народным представлениям, длительная засуха могла быть вызвана засорени-ем источников. Поэтому раньше в определенное время, обычно перед Троицей, проводили их очищение, обновление срубов (там, где они были). Совершалась эта процедура и во время засухи. Когда очищали родник, «будили» Ведь аву и просили ее : «Не пугайся, кормилица, земля горит, создай дождь».

Обряд вызывания дождя был тесно связан с культом предков. Существовала вера в то, что умершие могут оказать содействие в ниспослании дождя. Поэтому этот озкс часто совершался на кладбище. Например, в селе Ачки Нижегородской гу-бернии в случае засухи два дня молились на роднике, а на третий день — на кладбище. В селах Благодаровка, Немчанка и Коноваловка Борского района Самарской области такие моления на кладбище проводили ночью, при свечах, причем молились у самых старых захоронений. Часто после моления обильно поливали могилы водой, которую специально привозили с собой в бочках. Этот обычай и сейчас соблюдается в селе Новые Сосны Клявлинского района и селе Старая Бинорадка Волжского района Самарской области. Только моги-лы сейчас не поливают, а просто обрызгивают водой, обходя все кладбище.

Во время цветения хлебов мордва молилась богине ветра Варма аве, чтобы она утихомирилась, не губила посевы. Стараясь не рассердить ее, люди стремились производить как можно меньше шума. Нельзя было петь, плясать, пилить дрова, стучать и т. п. Вечерами все сидели дома с закрытыми окнами.

В течение лета проводились также моления перед началом сенокоса — лайме озкс, на котором резали двух овец и просили богов помочь вовремя скосить сено, сметать его в стога, и чтобы оно пошло на пользу скоту. Перед началом прополки полей молились богине поля Пакся аве, прося ее помочь в работе : «Силы ног не бери, силы глаз не уничтожь...».

Участницы молили богов об удачном урожае, благополучии своих семей. Они также принимали в свое сообщество молодушек, вышедших замуж в течение пос-леднего года. Одна из старших женщин, ударяя молодушку по спине, приговари-вала : «Алыяк, алыяк», то есть «несись, несись». Желая ей таким образом иметь побольше детей. После этого женщины обрызгивали ритуальным напитком по-севы, скот, людей, чтобы они лучше росли и плодились.

Таким образом, в весенне-летних праздниках применялись многие символы пло-дородия, использовавшиеся и в зимнем цикле : зерно, хлеб, изобилие мучных блюд (блинов, лепешек, пирогов, каш). Но весной и летом использовались и дру-гие обрядовые элементы : растительность, сельскохозяйственные орудия, яйца — как важный ритуальный символ плодородия.

Осенние праздники и обряды. Осенний сезон аграрного календаря мордвы на-чинался с августа и продолжался до декабря. В этот период почти все обрядовые праздники совершались как языческие моления (озксы). В осеннем цикле самое важное место занимают обряды, посвященные началу и окончанию уборочных работ и сбора плодов. По народным поверьям, боги не всегда охотно расстава-лись с дарами земли. Поэтому перед началом сбора фруктов, овощей и злаков в их честь устраивались моления, на которых и освящались «новые» продукты пи-тания. У богов просили благословения на сбор урожая и приносили им в дар первые собранные продукты.

ми». Самого бога также звали за стол есть яблоки, чтобы он помянул умерших предков, а также сохранил здоровье живым. После этого все домочадцы сади-лись за стол, ели яблоки, отделяя кусочки для покойных родичей.

Устраивались моления и в честь богинь земли — Мода авы, поля — Пакся авы, плодородия — Норов авы. Им молились перед началом жатвы, прося их благо-получно провести ее, чтобы не порезать руки серпом, чтобы не получить солнеч-ный удар.

После окончания жатвы проводили тарваз озкс — моление серпа. Богиня поля, по представлениям мордвы, жила во ржи, поэтому каждый хозяин оставлял для нее специально несжатую полоску. Перед ней стелили белое полотенце, ставили на него хлеб-соль, втыкали в землю серпы, и все присутствующие садились на снопы. Старшая из жниц благодарила Паксяву за хороший урожай :

Милостивая Паксява,
Дала ты нам много зерна,
Не обижая наши сердца.
Колосья ржи полны
Серебряным, золотым зерном.

После этого она навертывала колосья на серп и вырывала их с корнем. Зерна с этих колосьев скармливали курам, чтобы у них было много яиц.

После посева озимых также проводился праздник озим озкс в честь богини земли — Паксявы, плодородия — Норовавы.

Одним из самых торжественных, многолюдных и архаичных обрядов осеннего цикла был большой трехдневный праздник велень озкс — сельское моление. По другому его называли паронь панд ома (букв. — плата за добро). На нем выпол-нялось множество ритуальных действий : зажжение родовых свечей (штато-лов), проведение обрядовой трапезы, пение молитвенных песен (пазморот), приношение жертв и т. д. Это делалось с целью отблагодарить богов за получен-ный урожай и добиться от них содействия в будущем. Руководили этим моле-нием выборные старики (озати). Они благодарили богов за урожай, за дождь и солнце, просили сохранить собранный хлеб от пожаров, от грызунов, от гние-ния. В дар богам озати отламывали от каждого кушанья по кусочку и зарывали их в землю, бросали в воду или вешали в специальном туеске на дерево.

Примерно через неделю после велень озкса устраивали семейное моление, в ко-тором принимали участие и замужние дочери. Оно посвящалось домовому Ке-ренъ шочконъ (м.) и покровительнице дома и двора Куд-Юрт аве (э.). Для них резали две овцы — черную и белую, варили пиво. Все кушанья ставили на стол и просили у покровителей дома здоровья и благополучия для хозяев, благодарили их за помощь. Затем всех присутствующих обносили пивом и едой, которую кла-ли на горбушку хлеба. Часть еды отделяли под порог — домовому и в подпол — Куц-Юрт аве. Иногда в начале осени проводили озим озкс (моление озимых). Его обязательно делали, если озимые плохо всходили. Устраивали это моление прямо на поле. В жертву Пакся аве приносили корову или двух овец. Ее молили защитить хлеб от ветра, града, мороза и сильной жары.

Во время праздника Покрова мордовки совершали обряд покров баба. На каждой улице одна из женщин надевала вывернутую наизнанку шубу, обувала лапти, на шею вешала пучок пеньки, из пеньки же делала бороду, садилась верхом на пал-ку, в руки брала веник и в таком виде ходила из дома в дом. Там она пела, пля-сала и проводила веником по стенам и потолку, желая хозяевам здоровья и до-статка. В каждом доме покров бабе давали пирог.

Начиная с Покрова, в мордовских селениях проводился праздник, который был своеобразным ритуалом перехода девушек в старшую молодежную группу. Назы-вался он Тейтеренъ пия кудо (э.), Стирень поза куд (м.) — девичий дом пива. Название его отражало как основной состав участников — девушек, достигших брачного возраста, так и основное угощение — пиво, которое варилось из соб-ранных продуктов в специально нанятом доме. В больших населенных пунктах нередко было несколько таких изб.

Расходы на проведение праздника несли семьи девушек, они выделяли продукты для угощения, средства для оплаты музыкантов, поваров, по мере необходимости предоставляли лошадей и транспорт. Иногда лошадей для руководительниц пра-здника выделял сам сельский староста. То есть родственники основных участ-ниц, а также весь общинный коллектив придавали большое значение этому со-бытию. Это объясняется тем, что девичий праздник как бы завершал весенне-летний цикл молодежных гуляний, во время которых молодые люди и их роди-тели присматривали будущих супругов. Для тех, кто не успел этого сделать, это празднество было хорошим шансом наверстать упущенное перед зимним свадеб-ным сезоном.

Тема брака присутствовала на всем протяжении праздника. Так, в один из дней девушки разыгрывали свадебный ритуал, причем в роли невесты выступала одна из девушек, первый раз пришедшая в девичий дом. Сюда приходили поучаст-вовать в веселье практически все жители села. Родственники юношей и девушек наблюдали при этом, какие образуются пары, обсуждали поведение молодежи, оценивали их умение петь и танцевать. Участницы этого праздника несколько раз выезжали с визитами в другие села, а также в свою очередь принимали гос-тей со всей округи. Этим самым расширялся круг знакомств молодых людей, воз-растали их шансы на вступление в брак.

С темой брака тесно переплеталась тема плодородия, которая присутствовала здесь, как и в других традиционных праздниках мордвы. Тем более, что основ-ные участницы праздника — зрелые девушки, будущие матери, олицетворяли ре-продуктивные силы природы. Поэтому их обрядовые действия имели, по народ-ным поверьям, особую силу. Так как «девичий праздник» проходил после окон-чания основных полевых работ, то его участницы часто исполняли песни и при-певки, в которых отражена забота об урожае. Перед началом праздника руково-дительницы праздника — Отоманки, или Покшкеть ездили на озимое поле, где благодарили богиню плодородия Норов аву за собранный урожай и просили не оставлять людей своими милостями в будущем.

Девушки, наряженные в мужской костюм — казаки, также ходили по утрам про-вожать за околицу стадо, желая скоту уберечься от хищников и принести своим хозяевам больше молока, шерсти и т. п.

Не последнюю роль играли в девичьем празднике и развлекательные моменты. Это было настоящим зрелищем с музыкой, песнями, танцами, играми, ряжением. Оно собирало множество зрителей, которые и сами принимали участие в весе-лье.

В конце октября проходило семейное моление в овине. Хозяин и его жена при-носили в жертву Авонъ аве — держательнице овина — курицу или красного пе-туха, за то чтобы она помогла им благополучно обмолотить собранный хлеб, не сжечь его при сушке. По наступлении морозов хозяева молились Мороз ате — старику Морозу. Для него варили кисель из овса, ржи или гороха и выставляли его на окно. «Старика» просили принять угощение и не бить озимые посевы. На этом осенние земледельческие ритуалы заканчивались.

Таким образом, народные праздники мордвы были тесно связаны с ее жизнен-ным укладом. Они привлекали людей не только своим магическо-утилитарным назначением, но и зрелищностью, интересом к определенному сюжету, желани-ем каждого человека повеселиться, показать свои способности в плясках, хоро-водах, песнях. Полный цикл земледельческих праздников полностью отмечался примерно до начала XX века. Они являлись своеобразными вехами, которые де-лили трудовой год крестьянина на определенные периоды. Теперь они утратили эту функцию регулятора трудовых процессов, их число намного сократилось. Многие традиционные праздники сейчас преобразуются в праздники проводов зимы, встречи лета, Нового года, праздники урожая и т. п.

По материалам Г. Корнишиной, М. Ефимовой

Традиционная обрядовая культура мордвы

На первую страницу

История этнонима "мордва"   Религиозные представления древней мордвы   Мифология мордвы   Праздники-моляны   Община   Мордовская семья  Матримониальные обычаи мордвы   Мордовские языки   Мордовские имена   Мордовские названия населённых пунктов   Мордовский национальный костюм   Танцевальная культура мордвы   Мордовская кухня   Мордовская народная медицина   Мордва глазами иностранцев в VI-XVIII веках   Российские этнографы о мордве в XVIII-XIX веках   Были о мокшанских богатырях