|
Когда-то
в очень давние времена эрзяне жили в других краях, а по берегам Суры
лежали воль-ные земли. В лесах было много непуганого зверя. Рыба в Суре
кишмя кишела — прямо ведром черпай и уху вари. А травы здесь росли
такие, что и пешего и конного с головой укрывали.
Прослышали эрзяне про эти земли и решили сюда переселиться. Выбрали себе
место получше. Чтобы все под рукой было — и лес, и вода, и сенокосы. На
новом месте первым делом стали избы рубить, изгородь возводить.
Построили избы одна другой лучше. А просторнее и выше всех получилась
изба у девушки Ки-ли. Ни отца, ни матери у Кили не было. Сестер-братьев
тоже не было. Она одна жила. И одна ставила себе избу, никто не помогал.
С любой работой сама справлялась. Мужчины дивились : ростом Киля не
больше других девушек, а сила у нее богатырская. Свалит в лесу дерево и
не-сёт его на плече, будто легонькую тростиночки Вот так и натаскала из
лесу бревен себе на избу. Где мужчины вдесятером не осиливали, девушка
одна управлялась.
А уж красавицей она была — всем на загляденье. Лицо белое, косы
соломенные, в руку тол-щиной, ноги стройные, как две березки на лесной
опушке. Парни сватались к ней наперебой, да, видно, не находила Киля
среди них себе ровню.
Только отстроились эрзяне, как нахлынуло в присурские степи татарское
войско. Никто не видел и не слышал, как татары подошли к селу — укрыли
их высокие травы, дремучий лес заслонил. Ворвались они в село : кого
поубивали, кого в плен взяли. Дома разграбили.
Килю татары связали по рукам и ногам сыромятными ремнями, железной цепью
к повозке приковали Везут ее в свое становище и между собой
разговаривают :
— Хороший подарок будет нашему хану. Много у него красивых наложниц, а
такой еще не бывало.
Вот приезжают они в становище. Выходит из шатра хан и спрашивает :
— Много ли добра награбили, мои храбрые воины ? Много ли пленных
захватили ?
— Всего у нас много, поход удачный был, — отвечают воины. — А тебе, хан,
подарок привезли — смотри какой !
Сдернули покрывало, которым Киля была укрыта. Хан от удивления глаза
выпучил. Этаких красавиц и во сне ему не приходилось видеть. Обрадовался
хан и говорит :
— Давайте пировать по такому случаю ! Эй, слуги, накатите сюда бочки с
вином !... Режьте самых жирных баранов !... Мою новую свадьбу будем
справлять.
И начался пир горой. Разложили вокруг бочек кошмы и перины. Лежат на
них, из бочек вино ковшами черпают, бараниной закусывают. До глубокой
ночи пили-гуляли воины. И заснули у бочек с вином. Хан повел Килю в
парчовый шатер и говорит ей :
— Теперь ты моя жена и должна слушаться меня во всем. Что я ни скажу, то
и делай. А сейчас раздевайся и ложись ко мне в постель.
Опасался хан, что эрзянская девушка будет упрямиться и сопротивляться.
Но Киля ни слова ему не сказала. Только посмотрела на него долгим
непонятным взглядом. Молча скинула пла-ток, сняла пулай
*... Хан ждет не дождется, когда она к нему придет. Наконец Киля
легла.
— А теперь, — говорит хан, — обними меня покрепче !..
Девушка стиснула хана в объятиях — у того только косточки затрещали, как
сухой хворост. Дрыгнул хан раз-другой ногами и дух испустил. Не знал и
не ведал он о богатырской силе эрзянки. Задавила она хана в своих
объятиях.
А дальше вот как было. Взяла Киля ханскую саблю, вышла из шатра и видит
: спит мертвецки пьяное татарское войско, будто снопы в поле разбросаны.
И начала она рубить саблей спящих врагов. Как капусту рубила. Взмахнет
саблей — голова прочь. Взмахнет другой — человека пополам перерубит. До
утренней зари трудилась Киля, сабля уже затупилась, земля с кровью
перемешалась... А на заре проснулся один молодой татарский воин, увидел
кровавое побоище и закричал :
— Вставайте, татары ! Смерть над нами нависла !
Вскочили воины, схватились за оружие и окружили девушку. Но не тут-то
было. Махнет Киля саблей — и падают татарские воины, словно колосья под
косой. В нее стрелы летят, а Киля вытаскивает их из своего белого тела,
отбрасывает прочь и саблей рубить продолжает.
Вдруг сломалась сабля. Кинулись на девушку воины : вот теперь, мол,
живую её возьмём !... А Киля вырвала с корнем дуб, что рос у ханского
шатра, и тем дубом сражаться стала, как ду-биной. Еще больше воинов
побила.
— Это эрзянская богиня, — кричат татары, — явилась отомстить за наши
набеги ! Её нельзя убить, она всех нас покарает...
Тут все, кто в живых остался, бросились бежать в испуге. Вскочили на
своих коней и умчались в степь, спасаясь от неминучей гибели. Только
пыль следом заклубилась.
Опустело поле битвы. Огляделась Киля вокруг и сама ужаснулась тому, что
наделала. Запла-кала она и пошла домой, в свое село. Но не дошла. Умерла
на берегу Суры от глубоких ран, на-несенных татарскими стрелами.
Похоронили Килю на том месте, где нашли. И выросло на её могиле белое
дерево. Такого дере-ва никто ещё не видел до тех пор : ствол словно
белое девичье тело, а ветви будто косы поло-щутся на ветру. Назвали
эрзяне дерево по имени девушки-богатыря — килей. По-русски значит —
береза. Потом от этой первой березки другие березы пошли. А на белых
стволах темные отметины — это следы тех стрел. Грустно шелестит листва.
Это Киля плачет-горюет.
Не было на свете сильнее и красивее девушки, чем Киля. И нет дерева
краше березы.
*
Пулай —
особый женский пояс с бахромой, часть одежды эрзянок.
Литературный перевод С. Фетисова
Рисунок П. Алексеева
Мордовский фольклор
На первую страницу
|
