Мокшанская свадьба. Пензенская губерния, конец XIX в.

В. Ауновский

Этнографический очерк мордвы-мокши

(статья 1869 г.)

Мордва, населяющая Симбирскую и соседние с нею губернии, разделяется на два главных племени: эрзю и мокшу. Наречие и выговор слов каждого из них имеют столь мало сходства, что эрзя с трудом понимает мокшу и наоборот, а это заставляет пред-полагать, что они некогда жили совершенно отдельно друг от друга. Из племен преобладает эрзя. Коренное население мордвы-мокши сосредоточено в Краснослободском и Наровчатском уездах Пензенской губернии; от этого племени, вероятно, заимство-вала свое название протекающая по этим уездам река Мокша. В Симбирской губернии, в уездах, соседних с Пензенскою, как-то: Курмышском, Ардатовском, Карсунском, равно как и Лукояновском уезде Нижегородской губернии, мокшане не образуют сплошного населения, живут рассеянно среди русских, эрзи, татар и прочих народностей, отчего, сравнительно с пензенской мокшей, гораздо более утратили свои племенные особенности.

Прошедшая жизнь мордвы, до XIII столетия, почти неизвестна истории. Колыбелью ее была, без сомнения, Азия. Тацит, Нес-тор, Лейбниц и новейшие шведские историки причисляли и причисляют мордву к финским народам. В начале XIII столетия, как видно из истории Карамзина, мордовские земли разделялись на волости, управляемые князьями. История не знает ни чис-ла этих волостей, ни имен их князей, хотя в одном месте и упоминается о Пургасе, воевавшем с князьями Владимирскими, Муромскими и Рязанскими, да в народной памяти живет какая-то княжна Нарчатка (
монеты с изображением Нарчатки попада-ются иногда в мордовских женских уборах. — примеч. авт.). В главных населенных пунктах волостей были значительные ук-репления. Уцелевшие остатки укреплений и попадающиеся в них обломки домашней утвари и оружия дают знать, что здесь жил сильный, оседлый народ.

Обитая в плодородных лесных местностях, изрезанных реками и испещренных озерами, мордва с незапамятных времен (ранее XIII столетия) занималась земледелием, лесными промыслами, звериною охотою и рыбною ловлею. Подобные занятия рисуют миролюбивый характер мордвы. Но мирные ее занятия нередко нарушались опустошительными набегами завистливых сосе-дей — с северо-запада русских, с юго-востока татар. От столь страшных погромов часть мордвы покорилась русским, часть бежала к истокам Мокши (в нынешний Наровчатский уезд), притаилась в лесах и основала поселение.

Мокшане крепко отстаивали свою независимость и только после сильных поражений уступали силе, покорялись то русским, то татарам, платили дань произведениями земли или звериными шкурами и, усыпляя таким образом врага, снова принимались за свои любимые занятия. Нам кажется, что только миролюбивым характером мордвы и можно объяснить, почему это племя так редко заявляло о своем политическом существовании и почему мы так мало знакомы с ее гражданским бытом. Впрочем, изучение быта нашего простонародья составляет современную задачу, за которую давным бы давно пора было приняться нашим ученым. Как бы то ни было, смотря на теперешнего мордвина, любуясь его кротким, но в то же время мужественным характером, нам невольно приходит в голову, что предки этих добрых людей терпеливо сносили иго своих победителей.

С покорением царства Казанского мордовская страна окончательно подчинилась владычеству русских. Плодородие земли влекло сюда служилых людей для поселения. Русские остроги росли с каждым годом и мало-помалу превращались в много-людные села и города. Словом, русский элемент с помощью колонизации постепенно усиливался, мужал и брал перевес над туземным. Пятивековое соседство русских, разумеется, не осталось без влияния: оно неминуемо должно было отразиться на характере и быте мордвы. Умственная неподвижность, грубые обычаи, суеверие и несознание необходимости улучшения хо-зяйства и домашней жизни, наверное, заимствованы мордвой от русских пришельцев. Система хлебопашества, земледель-ческого орудия, упряжь и небрежность в скотоводстве как у русских, так и у мордвы, совершенно одинаковы. По-прежнему живут они в курных избах, помещая в них на зиму домашний скот. Мужчины носят прежние зипуны, лапти и неизбежный ов-чинный полушубок, употребляемый нередко в июльскую жару. Мужская одежда мордвы одинакова с русскою за исклю-чением, разве, обуви, в которой лапти у мордвинов прочнее, лучше и уютнее, а онучи почти всегда белые. Зато мордовки резко отличаются своей одеждой. <...>

Люди зажиточные в обыденной жизни почти ничем не отличаются от бедных, разве только изобилием пищи и некоторым излишеством в одежде. Окреплые в трудах как земледельцы по преимуществу, они с редким терпением переносят всякого рода лишения и резкие перемены температуры без вреда для здоровья. Мужчины ничуть не уступают русским бодростью и телосложением; а мордовки — смело можно сказать — вдвое сильнее русских баб. Из господствующих болезней — глазная золотуха как последствие пристрастия мордвы к медовой браге и к курным избам.

В нравственном отношении, за исключением слабостей, свойственных вообще людям, стоящим на низкой ступени образован-ности, мордва имеет довольно много хороших качеств. Она миролюбива и склонна к труду; в последнее десятилетие не была замечена не только в умышленных убийствах, но даже в грабежах и в значительных кражах. Кроме того, говоря о большин-стве, она гораздо честнее русских (
некоторые из землевладельцев, при подрядах и покупках, руководствуются следующими прави-лами : с подгородными крестьянами и мещанами дела вовсе не иметь; татар обязывать строгими условиями, на законных основаниях; мордвину «верить на слово». — примеч. авт.).

В подробностях же быта и в обыкновениях мордва резко отличается от местных русских крестьян. Напр.: семейные связи у мордвы крепче, чем у русских. Можно встретить мордовские семейства в 20 и более человек, живущие нераздельно, в мире и согласии, и только по крайней тесноте помещающиеся в разных избах, но на одном дворе, под управлением деда или прадеда, которому все члены семьи оказывают полное послушание. Русские, напротив, чужды такой патриархальности, и нередко слу-чается у них, что два родных брата не уживаются и делятся; подобное раздробление труда, без сомнения, наносит большой вред производительности и зажиточности; от того-то нищенствующих между русскими гораздо больше, чем между мордвою.

Довольствуясь окружающими средствами, мордва весьма редко отыскивает промыслы на чужой стороне. Напротив, в своем любимом селении в свободное от землевладельческих работ время занимается она плотничеством, распилкой леса, приготов-лением различных лесных изделий, с охотою и большим умением разводит пчельники. Населяя постоянно леса, мордва до сих пор сохранила страсть к различного рода звериным промыслам. Многие из мордвов держат борзых собак, с которыми, а также с ружьями и тенетами, охотятся за зайцами, волками, лисицами и стреляют дичь.

В охоте с ружьями, обыкновенно плохими, выказывает мордва удивительные терпение и неутомимость. Отыскивая дичь, они с куском черствого хлеба ходят по целым дням в лесу, по берегам речек и озер. Увидев добычу, стараются подойти к ней на самое близкое расстояние, чтобы не дать промаха. Иногда же по нескольку часов сидят в кустах или в чаще камыша, почти по пояс в воде, ожидая приближения дичи, и в случае неудачи переходят на другое место. Описанные приемы продолжаются до тех пор, пока не явится полная надежда на удачный выстрел.

В зимнее время мордва охотятся на лыжах и мастерски управляют ими. Охота, кроме удовлетворения страсти к ней, достав-ляет мордвам существенную пользу. Всю добываемую дичину они продают, но мясо зайцев сами употребляют в пищу и лако-мятся им тайком, даже в посты. Смешон мордвин на охоте, но он в ней виден весь. Те же невозмутимое спокойствие, пора-зительное терпение, крайняя заботливость и упорная неподвижность занесены, без сомнения в меньшей степени, в домашний быт его.

Отличительные черты характера мордвы объяснить нетрудно. Наткнувшись на местность плодородную, довольно щедро наде-ленную дарами природы, защищенную густым лесом, богатую водой, мордва, естественно, должна была остановиться на ней. Когда же приложенные силы и уменье к обеспечению существования щедро вознаградились местными климатическими усло-виями, мордва крепко полюбила свою новую страну, и любовь к ней ясно выразила одиннадцативековым постоянным на ней пребыванием.

Обрисованные мною патриархальность мордвы, привязанность ее к родному селению, уважение к лесу, довольство и давно развившееся посильное умение пользоваться дарами окружающей природы — без сомнения, не что иное, как прямые следст-вия глубоко укоренившегося расположения к обитаемой ею стране.

Обычаи, обряды и суеверия. Мордва, говоря о массе, наделена от природы хорошими умственными способностями, имеет ост-рую память и довольно удачно судит о предметах серьезных. Но до сей поры она неграмотна и груба. У большинства ее умст-венные способности находятся еще в младенчестве и сильно подавлены различными заблуждениями и предрассудками.

Причина неграмотности и отсталости та, что мордвин крепко предан старине и недоверчив к нововведениям; по понятию его хорошо только одно старое, дедовское, хотя бы то было совершенная нелепость и бессмыслица. Отсюда ясно, почему мордва от чистого сердца верит домовым, лешим, оборотням, колдунам, ведьмам и богата она старинными обрядами, обычаями, приме-тами и поверьями для различных случаев семейной и общественной жизни. Многие из последних общи с русскими. Укажу более резко выдающиеся из них.

I. Свадебные обряды. Выбор невесты зависит от родителей, и будущие новобрачные не противоречат их воле. Выбор основы-вается на добрых нравственных качествах девицы и невозможности жениха уплатить условную сумму за невесту. Выкуп или денежная сделка обходится мордвину посредственного состояния до 100 р. сер.

Мордовские свадьбы, кроме выкупа, обременительны еще по следующему обычаю : засватанная девица должна оставаться невестой год и более, и чем дольше, тем больше ей почета и уважения со стороны знакомых; жених же в столь долгий проме-жуток времени обязан в неделю раз, или в две недели, или, по крайней мере, каждый месяц навещать невесту и привозить ей различных домашних продуктов, особенно меду.

Дня за три до свадьбы приезжает от жениха ближний его родственник и назначает день приезда поезжан; с этой минуты невес-та начинает плакать и прощаться со своей девичьей жизнью, а поезжане начинают стряпать кушанье, варить пиво и изготов-лять все к свадебному торжеству. Накануне свадьбы приезжают поезжане, но не входят в дом невесты, а занимают зимою нанятую для этого квартиру, летом же останавливаются у околицы. На другой день рано утром они стучатся в дверь дома, где живет невеста. Хозяин дома и с ним все родственники невесты отворяют им дверь и впускают в избу, в которой все уже при-готовлено к пиру, стол накрыт яствами и бутылями пива в достаточном количестве.

Невеста во время закуски сидит за столом, покрытая красным платком, по данному знаку отца или старшего в семействе она встает, уходит в другую комнату или в сени проститься в последний раз со своими подругами. После, лишь только покажется она снова в дверях комнаты, поезжане схватывают ее внезапно за руки, выносят, сажают в телегу и увозят в церковь, где уже ожидает ее жених. По окончании брачной церемонии молодую везут в дом мужа, телегу, в которой она приехала, снимают с передней оси и осыпают хмелем. Молодых встречают родственники с хлебом и солью, усаживают в большой угол, и начи-нается угощение.

Во время разгара пирушки дружка и сваха отводят молодую чету на брачную постель, приготовленную в задней избе, или, осо-бенно в летнюю пору, в амбар, и снаружи запирают их на замок. Дружка беспрестанно подбегает к запертой двери, прислуши-вается и когда заметит, что молодые проснулись и встали, зовет сваху и вместе с ней опрометью бежит отпирать дверь. Одев-ши молодых, они вводят их к пирующим гостям и тут-то открывается заветная тайна брака, радостная или печальная... Тайна обнаруживается дружкою. Введя невесту в избу, он ставит ее под кожух (пыльник), слегка ударяет ее по голове венчальным хлебом и произносит какое-либо из следующих слов: парой (добрый), вяжай (злой), люкай (дикий), мазай (хороший) и т. п. Качество, данное дружкой, служит как бы нравственным аттестатом для невесты на всю ее замужнюю жизнь.

Брачные узы мордвы весьма крепки и чисты. Вообще нравственность девушек довольно высоко развита. Забеременевшая из них, даже из самой зажиточной семьи, от стыда и досады старается выйти замуж за бедняка, увечного или удаленного от обще-ства за пороки. Бездетность в замужестве почти презирается мордвою. На памяти мордвов-старожил, кроме свадеб со сватов-ством, совершались свадьбы без сватовства: самокрутством и кражей невест. <...>

II. Обряды, соблюдаемые за рождением детей. <...>

III. Похороны. <...>

IV. Обряды при поминовении умерших. <...>

V. Народные праздники. 1. Озим-пуря (моленье за уборку хлебов) 15 сентября. <...> 2. Через неделю за Озим-пуря молян Кереметь... <...> 3. Около Казанской справляют Колдаз-Озакс... <...> 4. Велим-бива (мирское пиво)... <...>

VI. Поверья и приметы. Суеверные праздники, т. е. различные приметы, поверья, обычаи и обряды как результаты своеобраз-ного понимания людьми внешней и внутренней природы, служат неотъемлемым достоянием всего рода человеческого... Без сомнения, у простонародья, равно и мордвы, тесно связанных с внешнею природою и с пеленок вскормленных причудливыми рассказами о предметах и явлениях последней, поверья и приметы многочисленнее и грубее. <...>

Так, напр. 1. Солнечное и лунное затмение приписывают затемнению лунного света злыми духами, чтобы в темноте им было удобнее ловить христиан в свои сети. 2. Падающие звезды считают за огненных змей и демонов, которые будто бы вселяются в людей и делают их беснующимися и кликушами. 3. Во время язвы на людей или скот несколько девиц, обыкновенно в полночь, выходят за село, взяв с собою соху и черного цвета котенка, щенка и петуха. Бросают там жребий, кому быть главою в предприятии. Указанную жребием впрягают в соху и помогают ей опахать борозду вокруг всего селения. В совпадении концов черты живыми зарывают взятых животных и возвращаются домой с надеждой, что язва не будет более вредить жи-вущим в черте. 4. Кто родится в пасмурный день, тот богат будет. 5. Если у младенца обозначаются на маковке два кружка волос, то он будет двоеженец. <...> 7. Во время предсмертных конвульсий ставят на окно сосуд с чистою водою, предполагая, что душа по разлучении с телом непременно должна в ней омыться. <...> 9. Если при выносе покойника из дому забудется крышка гроба, то значит, что скоро будет другой покойник. 10. Накануне брака родные пекут венчальный хлеб и когда садят его в печь, то к лопате прикрепляют две восковые свечи, от имени жениха и невесты, и замечают, чья из них прежде упадет, тот скорее и умрет. 11. Заканчивая жатву, последнюю горсть оставляют и, перекрестясь, перевязывают ее, приговаривая: «Христу на бородку, или Христу на бороздку», — рассчитывая через нее на будущий урожай. 12. Накануне Нового года избной сор сметают в кучу под светец и замечают, что какой хлеб в ней найдется, тот и уродится в наступающем году. 13. Если Рождественская ночь звездна, то хорошо уродится горох. 14. Если в день Нового года ветрено — будет урожай на орехи. 15. Если в Крещенье во время опускания креста в воду погода туманная, то уродятся все хлеба. 16. Если в Сочельник идет боль-шой снег — будут обильные пчелиные рои. 17. На Евдокию оттепель — лето с сочною травою. 18. Зима с инеем — лето с хлебом и многие другие.

Опубликовано : "Этнографический очерк мордвы-мокши".
 Памятная книжка Симбирской губернии на 1869 год. Симбирск, 1869. С. 85-108.)

Статьи о мордовском народе российских учёных и этнографов XVIII-XIX веков

На первую страницу

Hosted by uCoz