Республика Мордовия

Историко-этнографический сайт

 

ЛИТЕРАТУРНОЕ ТВОРЧЕСТВО ЗУБОВОПОЛЯНЦЕВ

Ждём новых произведений от зубовополянцев и выходцев из района, а посетителям сайта желаем получить эстетическое удовольствие от чтения их.

На предыдущую страницу    На следующую страницу

Григорий Пинясов

ЯБЛОНЯ ТРЕХ БРАТЬЕВ

Живет на нашей улице дед Лога. Лет восемьдесят ему. А, может быть, и больше. Старше его во всем селе человека нет. Годы согнули старика, сгорбили. Белая борода все лицо запушила, только глаза сверкают. Как помню, старик со старухой живут в избе с двумя окнами. Старуха болеет, из дома и носа не высовывает. А дед целыми днями в саду возится — копает, сухие ветки срезает, в стеклянную баночку с листьев червяков, букашек собирает. Каждый листочек осмотрит. И как только ему не на-доест. А мы с другом Колей лежим у изгороди в картофельной ботве и ждем, когда старик уйдет из сада. Правда, в нашем селе садов много, есть в три раза больше итого. Но мы больше всех любим яблоки из сада деда Логи. Попробовали бы на вкус — язык проглотишь. На одной яблоне растут большие сочные яблоки, на другой — рассыпчатые, на третьей — такие, что во рту тают. А есть и такая, на которой все три сорта растут.

Однажды с Колей полдня прождали. А старик, знает себе, ходит и ходит между яблонями. Сам под нос что-то бормочет, слов не слышно. А, может быть, нас ругает, что воровать приходим.

К обеду солнце так стало палить, что я боялся : вот-вот вспыхнут Колькины рыжие волосы. А он все лежит, посапывает, своих круглых глаз не сводит со старика. Наконец-то дед Лога ушел домой. Только за ним закрылась дверь, мы по-кошачьи прошмыгнули между жердями в сад и мигом забрались на яблоню. Не успел я сорвать и три яблока, скрипнула сенная дверь, и на крылечке появился дед.

— Беги, дед идет ! — прохрипел Коля и ловко спрыгнул на землю. Закрыл глаза, отцепил руки, хотел прыгнуть, но рубашка зацепилась за ветку, и я шмякнулся на траву. Быстро поднялся. Надо бежать, но только наступил на левую ногу, нестерпимая боль пронзила меня, и я повалился на траву.

— Бежим быстрей, поймает, — хрипит надо мной Коля. А куда я побегу, если от боли шевельнуться не могу, глаза залило потом. «Пусть, — думаю, — что будет, то будет».

— Свернул себе шею, саранча !? — услышал глуховатый голос деда.

— Дедушка Лога, не бей меня, нога болит, наступить не могу, — сквозь слезы взмолился я.

— Не ногу надо было, а руку... Которая у тебя ворует.

— Не воровал я ! Только одно яблоко сорвал. Я не возьму, оставлю... Вот, — и разжал пальцы. — Только не бейте.

Дед опустился около меня на колени. Теперь, думаю, ремень снимет и поддаст. От стыда даже глаза закрыл. Он засучил мою штанину и жесткими, потрескавшимися пальцами стал ощупывать ногу.

— Дедушка, не трогай, огнем горит, — громко заплакал я.

— Эх ты, жаба зеленая ! Воровать умеешь, а терпения с ноготок не набрал. Стисни зубы и молчи, коль нашкодил.

Как дернет больную ногу — хрустнуло в ней. От боли крикнул я и клок травы зубами вырвал.

— Ну, хватит пищать, поднимайся.

Поднялся, стою на одной ноге, дрожу, как кролик перед собакой, а другую наступить боюсь, словно горячая сковородка под ней. Дед смотрит на меня и улыбается, даже глаза скрылись в морщинках. Знать не знал и видеть не видел, что он так может смеяться. Мы никогда близко не подходили к деду, боялись, что уши нам вытянет выше головы за ворованные яблоки. И. сейчас стыдно стало. Набрался сил, наступил на больную ногу. Жду : вот-вот снова молнией обожжёт тело боль и из глаз вылетят искорки. Но никакой боли не было.

— Дедушка, нога-то держит ! — обрадовался я. В эту минуту даже забыл, что пойман на месте преступления.

Вокруг глаз старика еще больше морщинок стало. Смеется так, аж борода трясется, как полынь на ветру. Как будто не воришку поймал, а весёлого человека встретил. Потом вдруг морщинки исчезли, на меня смотрели два коричневых, как блестящие пуговички, глаза.

— Ну а теперь что с тобой делать ? Сам придумай и скажи.
 
Словно холодная ящерица пробежала по спине. И страшно, и стыдно.

— Дедушка, прости меня, — взмолился я. — Больше никогда воровать яблоки не буду. Помогать стану. Что скажете, то и сделаю. Вот увидите...

— Ать, ты, жаба зелёная, круглые глаза. — Старик ощетинил бороду. — То ворует, а попался — в помощники просится. Хитрый ты, брат. — Посмотрел на меня внимательно и опять морщинки наполовину скрыли глаза. — Ладно, так и быть, возьму в помощники. А вот тебе и первое задание : прополоть под яблонями сорняк. Видишь, после дождей как вымахал... Я пойду за топором. Надо скамейку отремонтировать. Ножки совсем сгнили .

Дед ушел, а я набросился на сорняк как на первого обидчика. Повеселее стало. Дед Лога вора поймал, а даже не поругал. И ногу вылечил.

— Тикай, Петя ! Чего ждешь ? — крикнул из-за забора Коля.

— Нет, нехорошо так. Айда, поможем.

Пока дед возился у скамейки, мы пропололи весь сорняк. Потом дед нам дал корзинку, плетенную из бересты, велел собрать опавшие яблоки. Которые покрупнее, вымыл колодезной водой и усадил нас за столик на отремонтированную скамейку.

— Теперь ешьте досыта.

Съели с Колей по яблоку. Я не выдержал, спросил :

— Дед, а почему у вас яблоки вкуснее всех ? Ни у кого в селе нет таких.

— Почему вкуснее спрашиваешь ? — шершавой рукой дед погладил бороду. — Теплом души яблони согреты. Вот почему. Любое дело хорошо получится, если сделано с доброй душой.

Мы с Колей удивленно переглянулись.

Дед одной рукой облокотился о столик, другую положил на мое плечо, прищурил глаза и продолжил :

— В этом доме родились и выросли три парня. Они были крепки, как дубы, быстры, как молнии. Один любил землю, другой — небо, третий — море. Один учился на агронома, второй — на летчика, третий — на моряка. А когда на нашу страну черной тучей двинулись фашисты, все трое, как один, поднялись на борьбу. Один бил врагов на земле, другой поливал их свинцом с неба, третий — топил в воде. Но война эта, мальцы, была слишком тяжелая и длинная. В жарких боях пали все три героя.

Я, ребята, решил сделать тем братьям — моим сыновьям, памятник. Долго, думал, каким он должен быть: один на всех или каждому в отдельности. И решил посадить сад. Пусть весной цветут яблони, пусть труженицы-пчёлки собирают с них янтарный мед» пусть на вечерней зорьке среди зеленой лист-вы перебирает свои серебряные колокольчики волшебник-соловей. Когда саженцы принялись, к одно-му привил веточки. И назвал яблоню «Три брата». Растил, лелеял. Весной под ней землю мягко копал, летом водой поливал, яблоньку зимой от грызунов да от лютой стужи оберегал. Видите, поднялись «Три брата» богатырями, — дед протянул чуть трясущуюся руку в сторону яблони. — А яблоки родятся такими вкусными ещё потому, что соки нашей родимой земли в них.

Дед замолчал. Молчали и мы. Тихо было и в саду. По-прежнему пекло солнце. Только меж зеленой листвы жужжала то ли заблудившаяся, то ли спрятавшаяся от зноя пчела. Если бы мы раньше знали историю про дедовы яблони, то не только яблоки воровать, даже листочка не тронули бы. Стыдно нам стало. Так стыдно, что уши запылали маковым цветом.

С этого дня в саду деда Логи никто не воровал яблоки. Но мальчики гурьбой приходили сюда и весной, и летом, и осенью, и зимой. Помогали деду ухаживать за яблонями.

Многими экспонатами пополнился и наш школьный музей. Сейчас там находятся портреты сыновей деда Логи и их письма, которые они присылали с фронта.

Перевод с мокша-мордовского А. Соболевского

На первую страницу
На страницу 
Культура и образование
На первую страницу с творчеством зубовополянцев
На предыдущую страницу с творчеством зубовополянцев

На следующую страницу с творчеством зубовополянцев

Hosted by uCoz